Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

Все повороты в политике Наркомата (а затем Министерства) просвещения, начиная с «антиформалистской» кампании 1944 года, одной из главных своих целей ставили повышение персональной ответственности учителей за успеваемость их учеников. При этом их деятельность регламентировалась отдельной системой жестких запретов: учителям запрещали завышать оценки – и выполнение этого требования постоянно контролировалось через инспекторские проверки145, запрещали сокращать учебную программу, «прикреплять» отстающих учеников к сильным146, требовать от школьников формальных «подписок» и обещаний учиться лучше и, как мы уже видели, устраивать публичные проработки на пионерских сборах и классных собраниях.

Все это ставило учителей в весьма уязвимую и сложную позицию, в которой им требовалась настоящая – отнюдь не формальная – методическая помощь и хотя бы минимальный ресурс свободного времени. Нельзя не отметить, что повышение ответственности учителей сопровождалось и наделением их некоторыми привилегиями: 18 февраля 1948 года выходит Приказ министра просвещения РСФСР «О льготах и преимуществах для учителей начальных и семилетних школ», а вскоре эти льготы распространяют на учителей, директоров и заведующих учебной частью сельских средних школ.

Министр просвещения Алексей Калашников, а затем и его преемник – Александр Вознесенский, руководитель управления школ Минпроса Георгий Арнаутов и другие высокопоставленные чиновники прекрасно знали о том, насколько в этой ситуации был ограничен маневр учителей, особенно тех, кто преподавал в маленьких городках и на селе. Из года в год на коллегиях и совещаниях в министерстве, в педагогической и центральной прессе говорили о том, что курсы педагогики в училищах и вузах малополезны для студентов, а учебники педагогики наполнены мертвой схоластикой. Поэтому предложение И.К. Новикова о собирании «лучшего опыта учителей» оказалось почти моментально воплощено в жизнь: Новиков выступил с ним в первый из двух дней заседаний Коллегии, 16 октября 1947 года, а Калашников в своей заключительной речи 21 октября уже обобщал ответы учителей на вопрос об их методах борьбы с второгодничеством. На том же индуктивном приеме построено и цитировавшееся выше методическое письмо о проблемах второгодничества. Соответствующие инструкции немедленно получили и «Учительская газета», и журнал «Советская педагогика».

Помимо этих очевидных шагов министерство приняло решение об институционализации практики «собирания опыта»: было разработано Положение об изучении опыта школ, установлен график и формы работы отдельных школ c городскими или районными отделами народного образования, которые должны были по окончании учебного года получать от школ отчеты о состоянии преподавания в каждой из них, в течение всего учебного года посещать и анализировать уроки, обобщать опыт «лучших учителей» и вовлекать их в «опытную работу с учащимися по изучению наиболее трудных разделов тем программ <…> с последующим описанием этой работы и обсуждением ее на совещании учителей»147. Фактически Положение повторяло требование Калашникова октября 1947 года, используя старые риторические конструкции об одинаковых с другими учителями условиях, в которых, тем не менее, можно добиваться серьезных успехов: «…глубоко изучать и широко популяризовать опыт работы тех учителей, которые, находясь в одинаковых условиях школьной работы с другими учителями, добиваются высокого качества знаний учащихся и не имеют второгодников»148.

Увенчивалось Положение проспектом книги академика М.Н. Скаткина «Изучение и обобщение опыта школ и учителей», которое должно было быть сдано в печать в 1950-м, а реально вышло в свет в 1952 году. Заключительная глава этой книги называлась «Положение о “Педагогических чтениях” и тематика». Здесь речь шла еще об одном нововведении – организации учительской ежегодной конференции, на которой педагоги из разных регионов РСФСР могли бы обмениваться опытом. Первая такая конференция прошла в Москве в октябре 1945 года, однако в 1948 – 1949-м, после учреждения института «собирания опыта», роль ее явно была переосмыслена.

В 1949 – 1950 годах местные отделы народного образования приступили к изданию книг и брошюр, заключавших в себе «статьи из опыта работы учителей». Одна из таких брошюр, вышедшая в 1950 году под грифом Московского областного отдела народного образования и Института усовершенствования учителей тиражом 500 экземпляров, предварялась пояснением, полностью выдержанным в духе указаний «совещания о второгодниках», хотя А.Г. Калашников к тому моменту уже более двух лет как оставил пост министра просвещения149. Первая же статья сборника – «Воспитательная работа с учащимися первого класса» (авт. М.И. Мингулина) – выносит в отдельный параграф тему «Индивидуальный подход к учащимся как основа создания детского коллектива».