Островитяния. Том второй

— Я люблю ее всем сердцем.

Дорна и Островитяния значили для меня одно.

— Хотели бы вы, чтобы она стала и вашей страной?

— Островитяния? О, я никогда не забуду ее.

— И вам будет достаточно воспоминания? Неужели вы не хотите, чтобы она действительно стала вашей?

— Поселиться здесь, Дорна?

— Да, Джонланг!

Голос ее дрожал, в глазах стояли слезы, но я не понимал, что могло так тронуть ее. Пытаясь представить Островитянию своим домом, думая о навсегда покинутой Америке, я ощутил глубокую, острую боль, которую испытываешь, приобретая взамен нечто неизмеримо более ценное.

— Не знаю, Дорна, я никогда не думал об этом всерьез, — ответил я и добавил, помолчав: — Нет, я не хочу, чтобы она стала моей.

— Но почему? — спросила Дорна, умоляющим жестом протягивая ко мне руки.

— Пожалуй, я бы мог еще долго прожить здесь. А уезжать придется скоро, вы сами знаете, — словом, все это очень сложно.

— Вы не должны уезжать! — воскликнула она. — Ах, почему вас так трудно убедить остаться?

Она на мгновение закрыла лицо руками, потом обернулась ко мне:

— Останьтесь и будьте одним из нас! Если вы захотите, мы с Тором сделаем все возможное. Если на следующем собрании Совета мы попросим для вас бумагу, удостоверяющую, что вы — полноправный островитянин, уверена, что Совет не откажет. Вам стоит только захотеть, Джонланг. Ведь вы по-настоящему любите Островитянию, правда? Неужели вы никогда не чувствовали себя здесь дома? Вы по самой природе своей — один из нас. Тор и я хотим, чтобы вы были с нами, да и многие другие тоже. Разрешите подарить вам Островитянию. Я дарю ее вам.

— Берегитесь, я снова влюблюсь в вас, Дорна.

— Влюбúтесь в мою страну.

— Но чем я обязан такой чести? Почему закон готов сделать для меня исключение?

— Причина прежде всего во мне, Джонланг. Весть о грозящей с перевала опасности — только часть, хотя и далеко не маловажная, поскольку дает Совету основание трактовать ваш случай как исключительный. Поверьте, я не преуменьшаю ценности подарка, но уже давно хочу, чтобы Островитяния стала вашей.

— Я и так в долгу перед вами, Дорна, а теперь новая милость!

— Я верю, что смогла дать вам хоть что-то, и счастлива этим. Но давайте не будем подсчитывать, кто у кого в долгу. Позвольте мне отплатить вам сполна!

— Я с радостью приму ваш подарок, Дорна, хотя и не знаю, что сказать. Ведь и мои планы, и та цель, о которой вы говорили, — все они связаны с моей родиной…

— Просто раньше вы не понимали, что за судьба вас ждет. Разве не здесь ваш дом?

— Скорее гостеприимный приют, Дорна.

— Ваш наконец-то обретенный настоящий дом, мой дорогой Джонланг.

— Но что мне здесь делать? Какая от меня польза? Где мне жить?

— Я обо всем подумала. Наш дар будет неполным, если мы вместе с ним не передадим вам своей алии. Ах, что только не приходило мне в голову! Вспомните, я видела вас нашим поверенным, но, пожалуй, для нас обоих это сейчас не лучшее решение! Лучше всего быть владельцем усадьбы — тана. Вы можете купить или выстроить ее себе, Джонланг. Мы поможем вам подыскать имение, где трудились бы опытные арендаторы, а вы изучали бы хозяйство, пока новое поколение Лангов, выросшее на этой земле, не взялось бы за дело само.

— И где же я смогу найти подобное?

Она помедлила с ответом и наконец заговорила, тихо, не глядя в мою сторону:

— У Дорнов три усадьбы. Одна явно лишняя. Они могут продать вам ее, не ту, что на Острове, а Горную или усадьбу на реке Лэй, которую вы еще не видели. Я говорила об этом с братом и Неккой — мы недавно встречались.

Плотно сжав руки, она заговорила теперь с облегчением, словно главное было сказано:

— Если не это, мы — Тор и я — найдем поместье, которое вы могли бы купить. Вы как-то говорили, какой суммой располагаете, а ваши деньги по стоимости соответствуют нашим.

Стало ясно, что если я куплю поместье, то мне придется перевести мои американские вклады в золото и уже этой наличностью распоряжаться в Островитянии. Признаюсь честно, идея почему-то показалась мне непривлекательной.

— Я мог бы начать как арендатор, — сказал я.

— И об этом я тоже думала, — ответила Дорна. — Главное, чтобы вы остались здесь, и как один из нас, а будете вы тана или денерир — невелика разница.