Островитянин

Подойдя ко мне, одна из них взялась дергать меня за ухо, вторая – вырывать лопату из рук, а две другие ждали случая опрокинуть меня спиной в болото, чтобы надо мной посмеяться. Если одна не собиралась надо мной потешаться, так другая уж наверняка замышляла. Да и пусть бы – я понимал, что в этот день уже нарезал сколько надо торфа, когда увидал копну волос первой из тех девиц. Как и большинство молодых женщин в те времена, они были порядком диковаты в обхождении. Я немного встревожился из-за них, и они уж точно заставили меня прекратить работу. Ничего удивительного: шесть молодых девок, готовых показать себя, пышущих жаром и силой, что бы они ни ели и ни пили. Но ведь печь хорошо, когда мука есть, вот и с ними было так же. Дородные, крепкие, здоровые и ловкие, как рыба в море, которой все равно, что там на обед, – вот и этим было все равно. Хотя они меня порядком подзадержали, я ничуть не разозлился и не обиделся. Правда. Было бы даже странно, если б оно было иначе. Их захватила страсть молодости, и, разумеется, я тоже был вправе ее ощутить. Уж точно много было молодых людей вроде меня, которые предпочли бы резвиться с такими девицами, чем собрать весь торф в горах. Больше всего я опасался, как бы эти шестеро не собрались вместе, чтобы снять с меня штаны, но никому из них не пришло на ум такое сделать.

Через несколько дней после этого, то есть в день, когда я намеревался закончить работу перед Новым годом, мне, представь себе, попалась на пути та же самая стайка молодых женщин. Они гнали домой коров и опять замышляли свои обычные проделки. И, разумеется, обнаружили меня. Побежали ко мне, швыряя в меня чем попало и отпуская самые разные шутки. Раз я уже закончил резать торф, то сказал себе, что проведу остаток дня, веселясь с ними. Среди этих шестерых не было ни одной, кто не пошел бы со мной с удовольствием, если бы я только подмигнул. Но если я кого и примечал в это время, то среди этих ее точно не было. Я решил не упустить ни одной возможности хорошенько потешиться с ними, чем, собственно, и занялся.

В конце концов нарядные женские тряпки истрепались так, что вряд ли уже хоть чего-нибудь стоили, и, как ни устал, я теперь совершенно взбодрился, потому что эти шестеро бросались друг на друга, опрокидывались задом кверху и сразу же вскакивали, и очень часто при этом становились видны такие части их тела, которые солнце никогда еще не освещало прежде.

Долго я помнил тот вечер – и помню его до сих пор. Мудрец сказал: «Женщины – это такая материя, рядом с которой мужчине лучше не находиться». Со мной все было именно так, потому что с тех самых пор они отвлекали меня от любых моих занятий.

Глава одиннадцатая

Я задумываю новый клохан. – Мой славный щенок потерялся. Отец вынимает его из дыры. – Добыча тюленей. – Дядя Диармад едва не тонет. Я спасаю его.

Я нарезал весь торф, сколько нужно, и был вполне доволен, но с ним предстояло сделать еще многое, когда установилась сухая погода и он высох. Вот я и решил провести еще один день за тем, чтобы соорудить хороший клохан[74], куда мне нужно было всего лишь сбросить торф, как только он просохнет, иначе я задержался бы еще на один день. День стоял сухой, с порывистым резким ветром, вполне подходящий, чтобы всем этим заняться, и, собравшись с силами, я отправился на холм. Дойдя до вершины, я разделся до рубашки, потому что место, где я собирался работать, давало достаточно укрытия. Я начал работать в старой печи для обжига, которую не трогали уже сорок или шестьдесят лет, стал ее расчищать и сооружать из камней новый клохан. Проведя там уже прилично времени, я взял к себе щенка. Я ничего не заметил, покуда он не проскользнул у меня между ног и не кинулся вперед, в дыру под каменной плитой. И так далеко он успел забраться, что мне его совсем уже не было видно.

(До этого я уже упоминал о молодых женщинах и о том, как я всегда боялся, что из-за них не смогу доделать свою работу. И я был прав, потому что, когда увидел, как они сбились вместе, мне не пришло в голову ничего лучшего, чем подозвать одну из них к себе, будто тогда у меня на это была куча времени.)

Так вот, от меня убежал мой замечательный щенок, а он был действительно очень славный. Мало того, у него было приятное и громкое имя. Мы перебрали имена всех ирландских фениев, чтобы найти для него подходящее, и решили назвать его Оскаром. Мне пришлось отложить всю дневную работу из-за этого щенка, происшествие отвлекло меня от любых планов и той работы, которую я непременно должен был сделать. Я пригнулся и стал высматривать его под камнем, и около дюйма его хвоста мне было видно. Я принялся звать его, но это ни к чему не привело, и я понял, что он застрял.