Островок счастья

Кандидатура Бродского, жизнерадостного обаятельного толстяка, так не вязалась с образом злобного и жадного трактирщика Меннерса, из-за которого погибла мать новорожденной Ассоль, что все в задумчивости замолчали.

– У меня придуман немного другой Меннерс, – сочла нужным объяснить Юля. – Он по-настоящему любит Мэри, ревнует ее к Лонгрену. И сам становится жертвой своей ревности.

– Надо было вчера прочитать текст-то! – поспешила нравоучительно вставить Тарасова. – А то многие, я так понимаю, впервые видят, да?

Но поскольку никто не сознался, пришлось продолжать читку.

– Пока за Меннерса буду читать я, – добавила Юля. – Петя, начинай! Когда занавес откроется, Рассказчик подойдет к людям на пирсе и продолжит рассказ.

– Юлия Сергеевна, а можно вопрос? – вдруг звонким голосом произнес Петя, и все насторожились. – Вот до того Нового года… Вы же хотели, чтобы я был Греем? Таня – Ассоль, а я – Грей, так? Мы так договаривались!

– Я не успела еще ничего продумать, Петя. Таня только выдвинула идею, а потом стали готовиться к елкам…

– Но это была наша идея! – настаивал Петя. – Танина и моя!

– Таня сказала об этом, – успокаивающе произнесла Юля. – И что из этого?

– А то, что если бы Максим не вернулся, то я бы играл Грея! А у него там ничего не вышло, он и явился – радуйтесь! Предатель! – уже кричал Петя, с ненавистью глядя на Максима.

– Петя, Петя… – предостерегающе подняла руку Тарасова.

Но и Макс не собирался молчать.

– Петька, ты следи за базаром! Я дипломированный артист, я работал, когда ты еще писал в памперс!

– Макс! – это Татьяна. – Не смей!

– Да не буду я обижать твоего пажа, Танечка, не буду! – шутливо поднял руки вверх Максим. – Пусть себе играет господин будущий юрист, если у него хобби такое и начальство не против. Но если он возомнил, что его подпустят к Грею… Ха-ха! Еще молоко на губах не обсохло Грея играть!

– Максим, заткнись! – посоветовала Марианна Сергеевна, поднимая глаза от текста пьесы.

– Заткнитесь все! – приказала Тарасова и схватила за штаны Петьку, который рванулся было к обидчику. – Сядь немедленно! Только начали работать, и такие фортели! Максим, придержи язык! Петька, будешь выделываться, позовем на Рассказчика Ларисиного мужа, он в елках неплохо отработал. А тут у нас театр, а не детский сад, при всем нашем уважении к твоему огромному таланту. А чувства будешь на сцене проявлять… если Юля разрешит. Сейчас три минуты перекур, возвращаемся и работаем сначала.

Все немедленно вскочили и потянулись к выходу, как школяры после звонка с урока, даже некурящие – не подымить, так поболтать. Макс демонстративно взял под руку Татьяну и, заведя какой-то разговор, увел за собой, а Марианна Сергеевна вытолкала Петю в другую дверь, чтобы без помех прочитать ему нотацию.

Юля осталась сидеть в кабинете одна. И в наступившей тишине услышала, уже ничуть не удивляясь, чей-то монотонный голос, будто читавший документ:

– Дуэль есть единоборство между двумя лицами по обоюдному их соглашению, со смертоносным оружием при заранее определенных условиях и в присутствии свидетелей с обеих сторон. Причина ее – вызов одного лица другим за нанесенное оскорбление. Различают обыкновенно три рода оскорблений: оскорбление легкое, или невежливость. Оскорбление обруганием – оно может быть вызвано как произнесением ругательных слов, так и обвинением в позорных качествах. И оскорбление ударом, под ударом подразумевается всякое преднамеренное оскорбление. Если единоборству не предшествовало предварительного соглашения в условиях, и если оно произошло не в присутствии свидетелей, то оно не дуэль и не признается ни общественным мнением, ни законами…

– Юля… Юль! Ты чего сидишь? Давай начинать! – вернул ее к действительности голос Тарасовой. – Хуже нет после Нового года все сначала начинать, как дети, честное слово!

И Юля, остро сожалея о том, что не успела записать услышанное, с трудом заставила себя вернуться в Каперну, на причал, где начиналась совсем другая история – девочки Ассоль и ее капитана.