Острые грани Пророчества

– Они хотели, чтобы я подделал свою смерть, – поджал губы магистр. Энакин моргнул. – Шпионаж среди сепов… Под другим именем и с другой внешностью.

– Фальшивая смерть? И что? Тени делают это постоянно… – парень замолчал под тяжелым взглядом Кеноби.

– Они хотели, – медленно разъяснил джедай, – чтобы ты не знал о том, что это – фальшивка.

Скайуокер открыл рот, но тут же его захлопнул, соображая. Фальшивка. И он не знает… Великая Сила!

Осознание ударило, словно крейсер, идущий на таран.

Это бы его уничтожило.

Энакин знал, что слишком привязчив, что это не по-джедайски… Но видения смерти матери, Падме, Оби-Вана во время войны все продолжались и продолжались, заставляя его отчаянно цепляться за реальность, сходя с ума от желания защитить любой ценой. Любой. Проклятье!

Гибель Оби-Вана, того, кто его вырастил, стал для него практически отцом, это… Он бы просто впал в отчаяние и гнев, показывая всем, что он чувствует, что он почти на грани, что он… Почти упал…

Только потому, что Совет решил, что его реакция должна быть неподдельной.

И… Оби-Ван выбрал его. Он говорит это ясно и недвусмысленно.

В Силе что-то лопнуло, словно гнойник, и тяжело дышащий Энакин схватился за грудь, чувствуя, как вскрылась, вычищается и заживает рана в его душе. Люк нахмурился, вслушиваясь. Сила пела, что все происходящее – правильно. Что выбор был правильным. Что другой, кошмарный путь… Они не пойдут по нему.

Изменение уже произошло.

– Спасибо, – горячо выдохнул Скайуокер. Оби-Ван кивнул.

– Хорошо. Я свяжусь с Бент.

В палатку ворвался клон с сообщением, и Кеноби застонал. Снова Совет. Что опять произошло?

– Мастер Кеноби, – голос Мейса был угрюмым и тяжелым. – Вы нам нужны. Канцлера похитили. Дуку. Вы необходимы возле Корусанта.

Стоящий в стороне Люк прищурился. Похитили… Сидиуса? Ну-ну… Он бросил внимательный взгляд на обсуждающего происшедшее Кеноби, и потер подбородок. Мужчина сегодня его поразил. И это изменение… Возможно, он тоже может кое-что изменить?

* * *

Мир «Аурек».

Вейдер стоял на шпиле Императорского дворца, осматривая Имперскую столицу в последний раз. Он наконец узнал, что произошло с его сыном, и смог выработать план действий.

Шторм Силы.

Вот что это было. Все знают, что такая техника есть, многие даже с ней сталкивались, с упрощенным вариантом, влияющим на атмосферу… И очень немногие знают, что есть еще один.

Тот, который влияет на Силу.

Люк хотел уйти… Он не хотел убивать. Он не хотел умирать. Он просто хотел уйти… Туда, где не будет предавшей его сестры. Его горе дало толчок, разжигая искру, его мощь предоставила возможность, его разум указал направление.

Другая реальность.

Призрак шагнул, переносясь на Вьюн, в замок Баст, где уже ждал ученик. Пришла пора отпустить его в свободное плавание. Пришла пора идти. Его ждет Эндор. Место, где его сын сделал шаг на другой путь. Его. Только его.

Глаза призрака сверкнули золотом, скрывшимся под боевой маской.

– Я иду, сын.

Лорд Вейдер, Темный лорд ситхов, отдал последние распоряжения и сосредоточился.

Пора.

* * *

Мир «Беш».

Все это напоминало дешевую мыльную оперу, показываемую по головиду, обожаемую непритязательными зрителями, у Люка во рту даже стоял привкус моющего средства. «Призрачная длань» (Люк в очередной раз восхитился театральностью Сидиуса. Даже название корабля соответствовало моменту) тряслась и разваливалась на ходу, пока они преследовали Гривуса, энергично ковыляющего куда-то по коридорам.

Бешеный киборг потерял свой плащ и теперь делал все возможное, чтобы затруднить движение спасательной экспедиции. Пробегая по разрушенным коридорам, Люк сплюнул, вновь и вновь поражаясь идиотизму ситуации. Неужели Совет не видит, что все это фарс?

Канцлер похищен злодеями, зловеще хохочущими и потирающими руки, а герои бегут, теряя подошвы сапог, в попытке спасти невинного.

Люк вспомнил Звезду Смерти, спасение Леи и снова сплюнул на какую-то кучу мусора. Сплошная драма. И что хуже всего, это – его жизнь.

Гривус выскочил, как чертик из табакерки, и Энакин, раздраженный происходящим по самое «не могу», с ревом бросился на генерала, оттесняя в соседнее помещение. Оби-Ван и Люк переглянулись, увеличивая скорость. Еще пара минут бега – и они влетели на мостик.

Палпатин царственно сидел в кресле – никакого сравнения с образом Императора, пару раз виденного по головиду в той, другой жизни. Тогда он воспринимался иначе: пугало, плащ с палкой, что-то далекое и смутно страшное. Он был ночным кошмаром, в отличие от Вейдера, который являлся жуткой реальностью.

Канцлер сидел в кресле, как на троне, оглядывая Корусант через смотровой экран с видом хозяина. Он даже не слишком пытался придать себе скорбящий и трагический вид. Стоящий возле стены Дуку мрачно скривил губы. В глазах мужчины сверкнула жестокая насмешка, тут же спрятанная.

– Кеноби, – презрительно процедил граф, положив руку на рукоять сейбера. – Как… Неприятно. И Скайуокер… Фу.