Острые грани Пророчества

А вот Энакин… Ученик был почти таким, каким был до того, как надел доспех Вейдера. Медовые кудри, задорная улыбка, смуглая кожа, на которой ярко пылали голубые глаза. Пусть он и вернулся к Свету, но прежним Скайуокер не стал. И черная мантия, под которой мелькал доспех, прекрасно это показывала. В такой Вейдер штурмовал Храм.

Не ситх. Не джедай. Кто-то, кто и то и другое.

Палпатин замер, сгорбясь. Тяжелые мысли навалились лавиной, погребая под собой. Ситха одолевали нехорошие предчувствия. Почему-то тот факт, что призраки Скайуокеров не заглядывают к нему в гости на огонек, так, поздороваться, побеседовать о всяком-разном, очень нервировал. Конечно понятно, что призраки ситхов по галактике не шляются, это только Рагнос так развлекается, остальные сидят тихо и не высовываются, впрочем, призраки джедаев тоже редко проявляют активность, хотя и отличаются свободой передвижения… Но! Оба Скайуокера не подпадали под общепринятые рамки.

Люк явно перевел свое физическое тело в энергию, могилы у него не было, даже кенотафа, а значит, не было и привязки к определенному месту. С Вейдером еще интереснее. От него осталось тело, но сын Энакина сжег бренные останки, даруя отцу свободу. Инквизиторы потом прочесали проклятые джунгли, ища остатки погребального костра, но все было тщетно. Никаких следов, кто-то вычистил все, ничего не осталось.

Частично это сделали повстанцы, а именно Лея с Гармом и Мадином, как выяснилось из допроса принцессы, они раскидали прогоревшие угли, а покореженные доспехи закопали. Однако, когда посланные инквизиторы нашли указанное место, там уже было пусто. Ни грамма металла, ни крошки праха. Абсолютная чистота. Кто бы ни навел порядок, он свое дело знал: забрали даже почву, контактировавшую с костром, а могилу вынули полностью, осталась огромная яма, которую затем заполнили заботливо привезенной из другого места землей.

И значить это могло только одно: неизвестный действовал по указке призрака Силы. Заниматься эксгумацией повстанцам нужды не было, закопали и забыли, тот, кто все это осуществил, преследовал какую-то цель. А ею могла быть только свобода для одного конкретного Призрака.

Мужчина вздохнул, потирая ладонями лицо. Чем дальше, тем больше ему казалось, что он что-то упускает. Только вот что…

* * *

Лежащие в колыбельках младенцы зачарованно следили за наклонившимся над ними высоким молодым мужчиной, ласково улыбающимся и осторожно касающимся их щечек прозрачными пальцами. Облик неизвестного постоянно менялся. То он стоял в мантии, накинутой поверх перетянутой ремнем черной туники, то одежда переплавлялась в доспех, сидящий на воине как вторая кожа. Глаза то сверкали сапфирами, то наливались расплавленным золотом.

Пришелец совершенно не обращал внимания на спящую беспробудным сном мать детей, в сторону которой он сделал небрежный пасс рукой, он полностью сосредоточился на рассматривающих его мальчиках.

– Привет-привет, мои прекрасные… Какие вы у меня красивые, все в меня, в своего дедушку, правда? – тихий шепот лился по комнате, но никто не спешил проверять, что происходит, словно незнакомец был невидимкой.

– Вы самые лучшие… Правда? Я буду к вам часто приходить, ведь вы мои внуки. Не могу же я доверить ваше воспитание этой… – в зазолотившихся глазах вспыхнуло презрение, – принцессе… Да и моему бывшему учителю веры нет. Еще воспитает таких же, как он. Нет уж. Вы Скайуокеры, а значит, воспитывать вас должен Скайуокер. Я не смог когда-то быть рядом с вашим дядей… Но теперь мне никто не помешает.

Энакин Скайуокер, лорд Вейдер, выпрямился, гордо рассматривая своих внуков. Пусть от той, которую он считал дочерью очень с натяжкой, но все-таки.

– Спите, мои любимые…

Синие глаза бывшего джедая, ставшего ситхом и вновь вернувшегося к Свету, вспыхнули золотом.

– Дедушка вас защитит.

Мужчина бросил злорадный взгляд на беспокойно спящую Лею, которой он навеял очень интересный сон, и исчез в сгустившихся в углу тенях.

* * *

Сделанная на заказ яхта, гибрид комфортабельного пассажирского судна и истребителя, с ревом заложила круг, опускаясь на площадку. Высоченная башня возвышалась мрачным утесом, накрапывал кислотный дождь, воздух был душным и тяжелым. Опустился трап, из яхты вышел пассажир. Высокий парень, коротко стриженый, одетый в штаны, заправленные в сапоги, рубаху, тунику, перехваченную ремнем, развевающуюся вокруг ног при каждом шаге. Блеснул наплечник из тусклого серого металла, на поясе были укреплены два сейбера. За его спиной в воздухе висело нечто, упакованное в пленку.

Гость равнодушно покосился на небо – ему погода не доставляла никаких неудобств: тело парня словно окружало невидимое поле, с которого бессильно скатывались ядовитые капли дождя. Распахнулись ворота, приглашая внутрь.