Острые углы треугольника

– Пожалуйста, никогда больше не приходите и не звоните мне, – в голосе девушки звенели обида и возмущение.

Михаил растерялся. Анюта? Позвонила и устроила скандал? Этого просто не могло быть! Жена, которая никогда не рылась в его карманах, никогда его не выслеживала, не устраивала никаких разборок даже с Яной…. И тут его осенило: Яна! Только она могла позвонить от имени его жены и устроить такое. Значит, она шпионит за ним, роется в карманах, лезет в его дела? Это было уже слишком! У Михаила разом испарились остатки добрых чувств к ней, в душе закипела злость.

«Волга» неслась по шоссе, Михаил, кипя от гнева, давил и давил на акселератор. На спуске с холма дорога делала крутой поворот, занятый своими мыслями капитан поздно спохватился. Машина вылетела на встречку. Вцепившись в руль, он едва увернулся от грузовика, вернулся на свою полосу, прижался к обочине и остановился. Вышел из машины, присел на траву. Роняя трясущимися руками сигареты, закурил. Он долго сидел, привалившись к теплому боку машины, приходил в себя.

К цветочному магазину Павлюченко подъехал в мрачном, но относительно спокойном состоянии. Завидев знакомую машину, Яна выпорхнула из магазина и в самом радужном настроении опустилась на переднее сидение.

– У меня для тебя новость! Да какая!

– У меня для тебя тоже. Но давай сначала ты.

– Знаешь, кто сегодня приходил? Анна! Да, да, твоя Анна. И знаешь зачем? Сказала, что давно знает о наших отношениях, и согласна дать тебе развод. Она отпускает тебя, понимаешь?!

У Михаила вылетели из головы все приготовленные фразы. Он потрясенно смотрел на девушку.

– Остаются только обычные формальности, и уже этим летом мы сможем расписаться! – не замечая его настроения, щебетала Яна.

– Ишь, как ты лихо все за всех решила. И ты думаешь, я женюсь на девушке, которая шарит по моим карманам, лезет в мои дела, скандалит с моими друзьями? Ни-ко-гда!

Яна словно на стенку на бегу налетела.

– Ты зачем звонила Лиле? Где взяла ее телефон? Ты что ей наплела? – капитан снова вышел из себя.

– Я не звонила. Это не я! – и спохватилась: – Какой еще Лиле?

Но по ее реакции, по забегавшим глазам, Михаил понял, что это дело рук Яны.

– Так вот, дорогая. Я, конечно, кругом виноват, перед всеми. Сам запутался, измучился, вас всех измучил. Дурак! Ой, какой дурак! – Михаил обхватил голову руками, – Но ведь кроме меня, тебя, Анюты есть еще дети. Они-то чем виноваты?! Янка, ты молодая, красивая, у тебя все в жизни будет хорошо и без меня. Даже лучше, чем со мной. Прости меня и забудь. Оставив растерянную девушку на тротуаре, капитан уехал.

***

Вечером дома его ждал еще один сюрприз. Жена встретила его за празднично накрытым столом. На ней было его любимое платье в синюю полосочку, с белым матросским воротником. Распущенные волосы каштановой волной окутывали плечи.

– Ого! Что празднуем? – деланно бодрым тоном спросил Михаил, лихорадочно вспоминая, о какой торжественной дате он забыл. День рождения Анюты? Нет, до него еще далеко. Дни рождения детей? Нет. День свадьбы? Боже, три недели назад исполнилось – сколько же? – ах, да! – семь лет со дня их свадьбы. Он же начисто забыл!

– Мы будем отмечать годовщину нашей свадьбы?

– Нет, дорогой. Первый день свободы. Твоей и моей. Это хорошо, что ты сегодня пришел домой, и мне не придется праздновать в одиночестве.

Анна выложила перед ним свой диплом, еще пахнущий типографской краской и клеем. В графе «специальность» выведено: «педагог дошкольного образования».

– Сегодня получила, можешь меня поздравить. С понедельника выхожу на работу уже не нянечкой, а воспитателем. Так что теперь я с детьми не пропаду, ты можешь быть свободен. Можешь устраивать свою жизнь заново, я больше не буду вам мешать.

Анна поставила перед мужем тарелку с дымящимися пельменями, пододвинула блюдо с салатом и бутылку вина.

– Что значит «заново»? Я уже устроил свою жизнь семь лет назад. Менять ничего не собираюсь.

– Хватит врать. Я устала от этого театра. Ты, кажется, обещал Яне в подарок на день рождения свидетельство о разводе? Ты можешь успеть, я препятствовать не буду. Только прошу, уходи жить к ней, оставь нас с детьми в этой квартире, нам некуда ехать. Я не могу больше ждать тебя ночами, прислушиваясь к шагам на лестнице, видеть твои бегающие глаза, отстирывать помаду с рубашек. Всё, так всё. Женишься, тебе дадут другую квартиру.

Михаил отодвинул бокал с вином.

– У нас водка найдется? Налей мне лучше водки.

Анна молча встала, достала из холодильника начатую бутылку, поставила перед ним.

– Ты так говоришь…. А о детях ты подумала? Как они переживут развод? Как будут жить без отца?

– Знаешь, дети уже привыкли обходиться без папы. Полтора года, как они тебя почти не видят. Думаю, в их жизни мало что изменится. И потом, Миша, ты же можешь с ними видеться и общаться когда захочешь, я мешать не буду. Просто я с тобой жить больше не могу, мучительно все это.

Анна вышла из кухни и через минуту вернулась с чемоданом.

– Вот, здесь самое необходимое на первое время. Потом обоснуешься, заберешь все остальное, что посчитаешь нужным. А сейчас, прошу, уходи.