Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918

Задача «б» – воспитание антигерманского настроения в муже ради возвращения Шлезвига под власть датского короля была тоже не из простых. «Как истая датчанка, государыня ненавидела немцев, не прощая им аннексии Шлезвига и Голштинии в 1864 году»[112]. И это при том, что, по словам современника, «император Вильгельм I Германский и некоторые мелкие немецкие князья пользовались при дворе Александра II слишком большим и совершенно незаслуженным влиянием». Например, правителем болгарским в 1879 оказался племянник императора Александра II (по линии гессенских родственников его жены) и эстляндских помещиков Штакельбергов (по линии матери) герцог Александр Баттенберг – и это после кровопролитной войны, как было официально заявлено, «за освобождение балканских славян», в которой основная тяжесть вынесла на своих плечах Россия! Какой стоял перед Марией Федоровной отчаянно непреодолимый вызов! В итоге, однако, настойчивость Марии Федоровны принесла свои плоды: «…Реакция в душе Александра III оказалась чрезвычайно энергичною: он буквально возненавидел все немецкое».[113]

Крамской. Портрет незнакомки (княгини Е. М. Долгорукой?)

Это, впрочем, не исключало симпатии к Эстляндии. Ведь ее прапрадеда официально приняли в ряды эстляндского рыцарства в 1756 году. Здесь он провел большую часть жизни, вырастил и выдал замуж дочь, скончался и похоронен в Ревеле. И для самой Марии Федоровны Эстляндия была дорога. Она любила бывать в Эстонии – потому что здесь любил бывать ее муж. А сам Александр III посещал Эстонию, наверное, чаще любого другого русского царя, кроме разве что Петра I. Александр III привык с детства проводить летние месяцы в Гапсале (эст. Хаапсалу). Он отдыхал в Гапсале начиная с 6-летнего возраста, с 1852 года, – сначала с матерью, затем самостоятельно. В 1871 году он привез сюда жену Марию с детьми. Мария незадолго до этого родила второго сына Георгия. Старшему сыну Николаю было всего три года. Здесь отогрелась она душой после смерти младенца Александра.

Репродукция с картины Маковского. Александр II на смертном одре.

Сергей Волконский вспоминает Марию Федоровну отдохнувшей и посвежевшей после пребывания на «гапсальских водах»: «В 1871 году приезжала в Фалль цесаревна Мария Феодоровна. Как-то запомнились мне подробности этого посещения. В шесть часов утра приехали два барона, Мейендорф и Буксгевден, предупредить, что цесаревна приедет из Гапсаля к двенадцати часам; с ней свиты человек шесть… Хорошо помню платье цесаревны – серой парусины, отделанное полосой красного бархата под кружевной прошивкой… Цесаревна была мила, в радостном, почти детском настроении духа. Она рвала цветы направо и налево от дороги; но вдруг увидела землянику – вот уж прямо как ребенок обрадовалась. Заметив это, мы с братом стали рвать землянику и подавать ей. Очень нас поразило, что она съедала все ягодки, даже самые зеленые…»[114]. Сразу видно – человек из Дании, земляники не видал.

Репродукция с картины Сверчкова. Александр III в ландо. 1888 г.

Репродукция с картины Крамского. Портрет Марии Федоровны.

Письма царской семьи содержат упоминания Гапсаля как места, где они все были счастливы. «Жду с нетерпением нашего возвращения в милый и тихий Гапсаль и радуюсь вас всех увидеть»[115], – писал Александр своему старшему сыну летом 1880 года из Красного Села. Там, вдали от двора и столичных дел, семья фактически проводила отпуск от государственных дел и церемониального этикета. Эстонская изустная традиция сохранила и передала картины счастливого семейного отдыха царственной четы.

«Александр III наследником престола приезжал каждое лето на гапсальские грязевые ванны, вместе с семьей. Они жили на вилле де-ла-Гарди, пивали, бывало, чай напротив виллы, под сенью деревьев под стенами епископского замка. Он немного понимал по-эстонски. Нормальный был мужик. Поддерживал гапсальских бедняков, повелел восстановить кирху в замке. Во время строительных работ в стене нашли скелет женщины, вокруг головы – черный платок, видимо, заживо замуровали когда-то[116]. В Гапсале Александр III частенько выезжал с семьей на прогулки, когда в лес, когда на острова. Дети катались на маленьких осликах, которые ужасно орали. Мальчики – будущий император Николай II и его братья – были очень подвижными озорниками – бросали в пруд лопаты и метлы слуг, ползали под столом и отрывали у гостей пуговицы. Однажды император поехал с семьей в лес за Ууэмыйза, и там они купили у батрачки сметаны. На обратном пути шарабан тряхнуло на кочке и вытряхнуло сметану из посудины, которая у кучера на козлах стояла, прямо на всю царскую семью. Так они со смеху чуть не померли».[117]