Осуждённые грешники (ЛП)

Когда они встречаются с моими, мое сердце колотится о ребра.

Дождь падает с ее волос на мои мокасины громкими, плотными шлепками. Снаружи машины скользят по мокрой брусчатке главной улицы, их шины издают шипение без трения, свет фар скользит по мокрому от дождя стеклу. Они отбрасывают обрывочное желтое свечение на черты лица Пенелопы.

Мой взгляд скользит вниз к ее пухлым приоткрытым губам, затем на изгиб ее шеи, когда она вздрагивает.

— Буря прекратилась, — шепчет она.

— Ещё пять минут назад.

Она делает шаг ко мне, засовывая книгу под мышку.

— Мне пора идти.

Моя челюсть сжимается, когда ее грудь задевает мою. И когда она понимает, что я не сдвинулся с места, она напрягается и настороженно смотрит на меня.

Знакомое чувство разливается по моим венам. Оно темное и опасное, и ему не место в моей крови случайным вечером в четверг. Садистских мыслей, выползающих из теней в моей голове, тоже не должно было быть там.

Я наклоняю голову в сторону, засовываю руки в карманы и сжимаю их в кулаки.

— А что, если я тебя не отпущу?

Это вопрос, а не угроза.

Возможно.

Что бы это ни было, оно не должно было слетать с моих губ.

Ее хмурый взгляд почти не скрывает страха, который волной пробегает в ее беззащитных глазах. Она вздергивает подбородок и говорит: — Я буду с тобой бороться.

Большой палец, скользящий по губам, скрывает мое мрачное веселье. Откуда у этой цыпочки такая уверенность? Ради всего святого, ее макушка едва достает до третьей пуговицы моей рубашки. Если бы я захотел… сделать это с ней, она ничего не смогла бы предпринять, чтобы помешать этому.

Волнение и тревога одновременно гудят у меня под кожей.

— И как бы ты это сделала?

Какого хуя ты делаешь, Раф? Кажется, что каждое мое общение с этой девушкой превращается в игру. Это похоже на месть. За то, что она пользовалась моим лосьоном после бритья. За то, что покачала головой, когда я спросил ее, хочет ли она, чтобы я был джентльменом. Я хочу доставить ей столько же неудобств, сколько она мне. Только эта игра кажется мне более рискованной, чем бросок костей или легкомысленное пари.

И я не могу с уверенностью сказать, что буду тем, кто победит.

К черту все это.

В любом случае, я не занимаюсь тем, что пугаю женщин ради собственного развлечения. Не так, как сейчас. Я просто устал и возбужден и, вероятно, начинаю бредить от недостатка кислорода здесь. Я уже собираюсь отойти в сторону с легким смешком, когда глаза Пенелопы скользят ниже моего пояса.

Моя кровь кипит. Глупая девчонка. Первое правило любой игры — никогда не позволять противнику увидеть твой следующий ход. Надо отдать ей должное — она быстра. Но я быстрее. Когда ее колено поднимается навстречу моему паху, мое колено тоже поднимается. Я просовываю его между ее ног и прижимаю ее к задней стене.

Сердце колотится от прилива адреналина, который приходит с победой, я прижимаюсь к ней всем телом, в горле раздается торжествующий смех.

— Слишком медленно, Пенелопа. И что теперь?

Она не отвечает, и с каждой пролетающей тяжелой секундой меня пронзает горячее, досаждающее осознание. Острота ее ногтей, впивающихся в мои бицепсы. Ее дыхание, похожее на пар, на моем кадыке. Тепло ее киски, прижатой к моему бедру, и быстрый, мерцающий пульс, бьющийся в ее груди.

Блять.

Пристально глядя на дождевую каплю, пробивающую себе дорогу вниз по стеклу, я делаю медленный, глубокий вдох. Это мало помогает охладить желание, бурлящее в моих венах.

Не делай этого, Раф.

Я не буду. Не буду просовывать свое бедро глубже между ее ног в надежде, что она застонет от трения. Я не буду хватать ее за затылок, прижимать ее губы к своим и исследовать вкус ее умничающего ротика.

Конечно, это было бы слишком легко. Пьянящая смесь из тепла тела, дождя и темноты защищает нас от внешнего мира. Я мог бы заполучить эту девушку в мгновение ока, без вина и всяких ужинов, и никто, кроме меня, нее и моей собственной совести, не узнал бы об этом.

Внезапно бедра Пенелопы наклоняются вперед, ее киска скользит на пару сантиметров по моему бедру.

Мой желудок сжимается.

— Не надо.

Это резкое предупреждение, прозвучавшее сквозь щель между моими стиснутыми зубами.

Она снова сдвигается, на этот раз более целенаправленно. Ее мокрые волосы щекочут мне горло, когда она наклоняет подбородок.

— Или что?

Это едва слышный шепот, но в нем столько наглости, что мне хочется вырвать ее голосовые связки. То, что этот тон делает с моим членом, должно быть запрещено законом.

Кровь стучит и в висках, и в члене, мой разум переполнен дурными мыслями, а на языке горечь от неверных решений.

Мне следует отойти от этой девчонки. От нее никогда не могло исходить ничего хорошего, будь она картой гибели или нет. Но если я это сделаю, то проиграю игру, которую начал.

А я не люблю проигрывать.

Нет. Она ещё совсем молода, а я её босс. Собрав все свое самообладание, я отрываюсь от нее и выскакиваю на улицу.