Освальд Бэстейбл и другие

– Честь обязывает вас никому ничего не рассказывать. Подумайте, – увещевала Элис, – подумайте о беконе и сыре, и о соленых огурцах, которые вы ели, и об очаге, и о какао, и о том, что мы не спали из-за вас всю ночь… И о сухих утепленных сапогах.

– Ни слова больше, мисс, – с благодарностью ответил фотограф (ибо он действительно был фотографом). – Ваша воля для меня закон, я буду нем, как рыба.

И он принялся за яичницу с ветчиной так, словно уже несколько недель не пробовал ни яиц, ни бекона.

Но позже мы узнали, что из нашего дома он отправился прямиком в трактир «Корабль» и разболтал эту историю каждому встречному-поперечному. Интересно, все ли фотографы такие бесчестные и неблагодарные? Освальд надеется, что не все, но не уверен.

Многие потом потешались над нами, но свинопас сказал, что мы – честные молодые британцы. Приятно, когда тебя так называет человек, которого ты по-настоящему уважаешь, и не так уж важно, как о тебе отзовутся те, чье мнение тебе безразлично.

Когда мы поделились случившимся с нашим индийским дядей, тот сказал:

– Что за бред! Никогда не надо пытаться защитить преступника.

Но мы совсем по-другому смотрели на это тогда, когда преступник был в нашем доме (верней, мы считали его преступником) – мокрый, затравленный и несчастный, и сказал, что его ищут. Он-то имел в виду друзей, которые так его и не дождались, но мы подумали – речь идет о полиции. Иногда очень трудно точно понять, как правильно поступить. Как решить, что делать, когда чувствуешь, что если поступишь правильно, это будет неправильно?

Нас утешило лишь то, что на следующий день солдаты все-таки сбежали от коричневой скотины с велосипедом. Наверное, они внезапно поняли, что их двое против одного, спихнули его в канаву и убежали. Их так и не поймали, чему я очень рад. Наверное, радоваться дезертирству тоже неправильно – я, знаете, часто поступаю неправильно – но я все равно рад их побегу.

Поджигатели: история преступления

Именно миссис Биль убедила нас, что мисс Сандал живет простой жизнью, потому что она бедна. Сами мы знали только, что она возвышенно мыслит. Как еще должен мыслить человек, который не ест мяса и вечно ходит в утепленных сапогах?

И мы попытались раздобыть для мисс Сандал деньги так же, как когда-то пытались раздобыть для себя. И раздобыли – тем способом, о котором написано в другой книжке, «Искатели сокровищ». Теперь, когда у нас было два фунта золотом, мы, конечно же, стали думать, что нам с ними делать.

– Давайте положим их в банк, – предложила Дора.

– Зачем, ведь тогда мы их не увидим? – спросила Элис.

Ноэль считал, что мы должны купить что-нибудь красивое, чтобы украсить голое жилище мисс Сандал. Эйч-Оу хотел потратить деньги на хорошие консервы из местной лавки: они пойдут на пользу простой жизни и возвышенным мыслям. Но Освальд знал, что, хотя приятно получать подарки от других, куда приятнее потратить деньги на то, что хочется купить тебе самому.

И тогда Дикки сказал:

– Я считаю – деньги не должны лежать без дела. Отец всегда говорит, что так бизнес не сделаешь.

– В банке ведь дают проценты по вкладам, верно? – спросила Дора.

– Да, два пенса в год или что-то в этом роде. Нет, уж лучше пустить два фунта в оборот и постараться заработать побольше. Вот что мы должны сделать.

– Но эти деньги принадлежат мисс Сандал, разве мы можем трогать их без спросу?

– Они ей не принадлежат, пока она их не получила, и все-таки мы не можем их потратить, раз они – ее. Думаю, мы… Как там говорится? – станем распорядителями двух фунтов, потому что любому ясно: бедная мисс Сандал не умеет сама распоряжаться своими деньгами. И будет гораздо лучше, если мы вручим ей десять фунтов, а не два.

Так рассуждал Дикки.

Мы держали совет, сидя на песчаном пляже, и Элис предложила:

– Может, купим сеть для ловли креветок и будем продавать креветки из окна, надев красные головные косынки и белые французские береты?

Но мы спросили, как ей понравится в любую погоду заходить по шею в воду, и она призналась, что не подумала об этом. Кроме того, креветки ужасно дешевые – дешевле, чем может съесть человек, купив их всего на два пенса.

Только Дикки интересовался этим разговором, ведь тогда мы не верили, что у нас что-нибудь получится. Но мы продолжали выдвигать идеи просто из вежливости, чтобы его не обидеть… И тут увидели нашего хорошего друга, человека из береговой охраны, который махал нам рукой с волнолома. Мы пошли к нему, и он сказал:

– Послушайтесь моего совета, бегите домой. Вам там кое-что прислали.

– Может, целую груду еды, чтобы заедать простую жизнь, как я и предлагал? – спросил Эйч-Оу.

Яркие видения корзин, полных самых превосходных закусок, окрыляли наши юные ноги, пока мы бежали домой.