Освободи меня

Я закрыла залитые водой глаза и из них полились слезы. Два беззвучных всхлипа, сотрясающих грудь, вырвались наружу, прежде чем я смогла сделать глубокий вдох. — Хорошо, — прошептала я. Я сделала еще один глубокий вдох, и с этим вдохом нашла в себе силы, необходимые для того, чтобы отбросить боль и разбитое сердце.

— Хорошо, — снова прошептала я себе и открыла глаза.

Я сдвинулась с места, задвигалась и оттолкнулась пятками, чтобы прижаться к изголовью. Веревка вокруг моих лодыжек натянулась, когда я была уже на полпути к тому, чтобы сесть полностью. По крайней мере, я не лежала на спине и могла видеть дверь.

Я попробовала перетянуть веревку на своем правом запястье, чтобы проверить ее прочность. Она оказалась довольно прочной. Мистер Икс был уверен, что мне не удастся сбежать. Но я могла выкручивать запястье внутри веревки, обвязанной вокруг него. Я попыталась покрутить и потянуть, чтобы проверить, смогу ли я вырвать руку. Ничего не вышло. Если бы мне удалось как-то растянуть или ослабить веревку, я бы смогла вырваться на свободу.

С этим планом я начала крутить и тянуть за все свои путы, не отрывая взгляда от двери.

Покрутить. Покрутить. Потянуть.

Это было единственное, что имело значение. Если я хотела выжить — освободиться — это было все, что можно было сделать. Единственное, что поддерживало меня на протяжении, казалось, многих часов, — это мой страх.

В какой-то момент кровь начала медленно скатываться по моим рукам к локтям. Подушки были испачканы темно-красными точками, а у изножья кровати, под моими лодыжками, виднелись большие медные кляксы, которые просочились на мое серое одеяло. Коричневые веревки, обвязанные вокруг запястий и лодыжек, выглядели так, словно их окунули в красное вино.

Покрутить. Покрутить. Потянуть.

Я повторяла этот процесс снова и снова, растирая кожу о трескающуюся веревку.

Сколько времени прошло с тех пор, как Мистер Икс привязал меня к кровати и оставил? Он привел меня сюда, когда на улице еще было темно. Сейчас уже взошло солнце. Оно уже давно взошло.

Я не сводила глаз с открытой двери спальни, чувствуя, что Мистер Икс может появиться в любой момент. Я старалась не смотреть на кончики белых кроссовок Шейлы. Он перерезал ей горло прямо возле моей спальни. Ее тело лежало на том же месте, где она упала. Она была мертва. Теперь это невозможно было отрицать. Я пыталась позвать на помощь, пыталась убежать. Но Мистер Икс заколотил окна и двери. Единственной дверью, которую я не пыталась открыть, была входная дверь. Мистер Икс поймал меня раньше, чем я успела.

Меня не покидало чувство, что это единственный выход.

Покрутить. Покрутить. Потянуть.

Странно, но боль от трения нервов о веревку ослабла. Может быть, это моя потребность в побеге, адреналин, блокирующий единственное, что могло бы меня затормозить?

Это не имело значения. Мне не нужно было знать. Я понятия не имела, когда вернется Мистер Икс. Я не позволяла себе думать о том, что он сделает со мной, когда вернется. Мне просто нужно было выбраться отсюда.

Покрутить. Покрутить. Потянуть.

Веревка вокруг моего правого запястья скользнула вверх по кисти. Я затаила дыхание, потянула еще раз, и веревка натянулась на оставшуюся часть руки, прошла по пальцам, и я была свободна. Новый прилив надежды пронесся сквозь меня.

— О, Ша-а-ай… ло-о-ох! — пропел Мистер Икс, его голос эхом доносился из коридора. Я так устала от того, что он зовет меня таким образом. Не сомневаюсь, что этот звук будет преследовать меня до конца жизни, если я переживу это.

Он начал напевать, направляясь по коридору к моей комнате. Прислушиваясь к его приближению, я быстро развязала второе запястье. Освободив вторую руку, я посмотрела на свои связанные лодыжки. Я не успею их развязать. В панике я огляделась по сторонам. На тумбочке лежала ручка, и я потянулась за ней. Мои пальцы едва успели подкатить ее достаточно близко, чтобы зачерпнуть в ладонь.

Двигаясь так быстро, как только могла, я обмотала веревку вокруг каждого запястья, молясь, чтобы он не заметил, что они не связаны, а затем спрятала ручку в сжатом кулаке за натянутой веревкой. Мой взгляд вернулся к дверному проему как раз вовремя, чтобы увидеть, как ноги Шейлы скользят в сторону.

Моя рука, не державшая ручку, сжала веревку так сильно, что стало больно. Мне нужна была эта боль. Мне нужно было, чтобы она была сильнее страха, который грозил парализовать меня.