Освободи меня

Алли посыпала разноцветными сахарными кристалликами последнюю партию печенья и поставила понос в печь. Повернувшись, она обнаружила, что Хадсон сидит на углу стола, перебирая разложенные перед ним резные детальки. Наблюдая, как он собирает основание пирамиды, она невольно задумалась, как это выглядело бы для постороннего человека. Хадсон собирает проект, она суетится на кухне. Это выглядело так по-домашнему, и так... так... Она искала подходящее слово, чтобы закончить мысль, и в итоге остановилась на 'нормально', потому что этим нормальные пары занимаются на выходных. Проводить с ним тихую субботу казалось таким правильным и таким странным. Между ними бесспорно существовала связь, но они столько еще не знали друг о друге. И еще больше она не знала о нем.

Образы этого утра снова всплыли в памяти. Для остального мира Хадсон Чейз, возможно, выглядел как генеральный директор, который все держит под контролем, хозяин не только своей судьбы, но и многих других. Но под идеальностью наружностью, однако, скрывался мужчина со своими демонами, выходившими на поверхность, когда он спал и был наиболее уязвим. Видя это своими глазами, она отчаянно желала помочь. Но для этого он должен был открыться ей, а на это нужно время. Судя по тому, что ей было известно, это наверняка как-то связано с какой-то травмой в детстве, еще более тяжелой, чем то, о чем он уже рассказывал. Но что может быть хуже, чем мать, умершая от передозировки наркотиками, и брат, которого швыряли от одной приемной семьи к другой?

- О чем ты там задумалась? - спросил он.

Алли встретилась с его любопытным взглядом.

- Хмм?

- Ты хмуришься. Назревает какой-то кухонный кризис, который срочно нужно предотвратить?

Она слегка усмехнулась, перебирая украшения для печенья на гранитной столешнице.

- Нет, просто думаю, достаточно ли глазури для печенья я купила.

Хадсон покачал головой, возвращаясь к маленькой пирамидке на столе перед собой. Второй ярус уже занял свое место, и он готовился собрать третий.

- Ты же понимаешь, что нас будет всего трое?

- Да, знаю, - она закатила глаза, прекрасно зная, что он не увидит. - Просто хочу сделать этот день особенным для Ника. И для тебя, - тихо добавила она.

Он бросил взгляд на нее, выражение лица смягчилось.

- Он будет особенным, потому что ты будешь здесь. А остальное, - он помахал рукой в воздухе, - это здорово, но незначительно.

Она почувствовала, как в груди теплеет.

- Спасибо, но так уж случилось, что мне это нравится, так что строй давай, - поддразнила она.

- Лента, Алессандра. Целая куча осталась.

- Валяй, Чейз, - рассмеялась она. - Но только после того, как закончишь работу, - прислонившись бедрами к прилавку, Алли наблюдала, как он собирает крошечные детальки на каждом ярусе. И когда он закончил, выражение его лица сменилось. Ушла дьявольская улыбка в сочетании с чувственной угрозой, на их место пришло что-то более невинное. Хадсон всегда выглядел старше своих двадцати девяти лет, но в тот момент наружу проглянул юный мальчик, изумленно взирающий на украшение, собранное родителями.

- Она похожа на ту, что была у тебя в детстве? - нерешительно спросила она. Как бы ей ни хотелось узнать о его прошлом, она не хотела подталкивать его туда, куда он не готов был наведаться.

- Понятия не имею, - пробормотал он. - У меня остался образ в памяти, но я не знаю, насколько он точный. Мама перестала ставить ее после смерти папы. Тогда же она перестала отмечать Рождество.

Грудь Алли сдавило от этой мысли. Хадсон никогда не упоминал об отце и тем более не говорил, почему он не участвовал в его жизни, хотя очевидно, что там не все так просто. Представлять двух мальчиков, растущих без отца, было тяжело само по себе. Но представлять их с матерью, столь подавленной, что она не могла даже справлять праздники, едва не заставило Алли расплакаться. Она готова была пойти к нему, обнять и сказать, что он никогда больше не будет одинок, но он удивил ее, сказав намного больше, чем пару слов.

- Мы с Ником сидели за столом, наблюдая, как папа ее собирает, - сказал Хадсон. - Он разрешал нам играть с маленькими человечками, пока не приходило время собирать и их. Ник начинал плакать, если ему не давали подержать Санта-Клауса, хотя папа и говорил ему, что самый важный здесь - младенец в яслях, - он криво улыбнулся. - Но этот младенец не разносил подарки, так что Нику было наплевать.

Один за другим Хадсон стал добавлять лопасти пропеллера на верхушку пирамиды. Алли не шевелилась, не желая разрушить момент. Хадсон говорил, делился воспоминаниями детства, и что важно, счастливыми. И это заставляло ее еще сильнее гадать, что же случилось и бесповоротно изменило их жизни.

- Закончив, он разрешал мне зажечь свечи, - поставив последнюю лопасть на место, Хадсон осторожно подтолкнул их, и все ярусы начали вращаться в разных направлениях. Он откинулся на спинку стула, наблюдая за их движением.

Раздался сигнал таймера духовки, и Алли подпрыгнула. Хадсон обернулся, маленький мальчик тут же исчез.