Освободи меня

- Как угодно... и так, и так... - она вцепилась в волосы Хадсона, и едва слышный всхлип сорвался с ее губ. - Я хочу тебя.

Он устроил свои плечи меж ее бедер.

- Хмм, тогда жестко и быстро. Я хочу, чтобы ты кончила мне в рот.

Ее губы раскрылись в безмолвном вздохе, когда его язык, влажный и теплый, пытал ее как раз там, где нужно, поглаживая и дразня чувствительную плоть. Его руки блуждали по ее ногам, удерживая ее на месте, пока она пыталась приподнять бедра в ответ на его ласки. Затем его губы сомкнулись на ней, посасывая в безжалостном ритме, один палец проник внутрь.

- Этого ты хотела? - спросил он, не нуждаясь в ответе. Хадсон знал ее тело столь хорошо, что и без слов знал, что она желала большего. Но он хотел это услышать. Осознание этого заставило ее задрожать от возбуждения.

- Больше, - взмолилась она. - Мне нужно больше, - она раскачивалась на его руке, почти обезумев от желания кончить.

Он добавил второй палец.

- Так хорошо, Алли?

- Боже, да...

Его рот вновь вернулся, пальцы и язык продолжали ритмичные поглаживания, быстро и жестко доводя ее до освобождения, которого так жаждало ее тело. Она глянула вниз, и вид того, как его голова двигается меж ее бедер, как его пальцы проникают внутрь, довел ее до предела. Она закричала, резко содрогаясь в оргазме, захватившем все ее чувства. Рука Хадсона надавила на ее поясницу, крепко прижимая ее ко рту. И только когда последняя судорога наслаждения оставила ее тело, он устроился меж ее бедер. Приподняв ее ногу, он вошел одним мощным толчком, подтолкнувшим ее выше по лестнице. Почти сразу же он взял быстрый темп, от которого все ее внутренности вновь начали конвульсивно содрогаться.

- Вот так, - прохрипел он, вдалбливаясь в нее и доводя до судорог нового оргазма. - Дай мне это.

Алли вцепилась в ступеньку, и ее накрыл второй оргазм, не менее опустошающий, чем первый. Хадсон последовал за ней мгновение спустя. Он кончил, выкрикнув ее имя и вминаясь бедрами в последнем мощном толчке.

Прижавшись губами к виску, он просунул руку под ее обмякшее тело и привлек ближе. Он так и прижимал ее к груди, пока не выровнялось их дыхание.

Когда Хадсон наконец заговорил, его голос сошел до хриплого шепота.

- Думаю, мы решили вопрос с соревнованием в украшательстве.

Алли фыркнула.

- Едва ли.

- Почему это?

- Ты воспользовался нечестным преимуществом, украшая... несъедобные предметы.

Мягкий смешок зародился в его груди.

- Я бы поспорил насчет 'несъедобных'.

Она толкнула его в плечо.

- Ты понял, что я имела в виду. Я была ограничена печеньем.

Как только слова слетели с губ, на ум пришла определенно пошлая мысль. Она потянулась за тюбиком глазури, переводя взгляд на уже затвердевающую эрекцию Хадсона. Медленно и расчетливо она облизнула нижнюю губу.

- Конечно, есть способ сравнять счет, так сказать, - слезая с колен Хадсона, она устроилась ступенькой ниже. - Если ты готов к реваншу, конечно.

Широко улыбаясь, он устроился поудобнее, согнув одну ногу в колене и опираясь на локти.

- Я не останавливаю тебя, детка.

(18) Американская бизнесвумен, сколотившая состояние на советах по домоводству

Глава 20

Двери в гардеробную были открыты, в ванной все еще стоял пар. На кровати лежал кроваво-красный шелковый галстук и свежая рубашка. По настоянию Алли формальности были отброшены ради комфорта. Так что, быстро переодевшись, Хадсон натянул через голову темно-синий пуловер с V-образным вырезом и расправил кашемировую ткань на своем торсе. Он предлагал сходить в какой-нибудь вычурный ресторан на ужин, как это привыкли делать обитатели Золотого побережья, к которым она относилась. Дерьмо, судя по адресу, он тоже к ним относился. Но Алли захотела сама приготовить для них троих. Официальных ужинов, на которых она побывала, хватит на всю жизнь, и она хотела чего-то небольшого и интимного, в противоположность тому, что закатывала ее мать в угоду своим капризам.

Выходя из комнаты, Хадсон остановился возле зеркала в полный рост и быстро взглянул на ширинку. Посмотрев на свое отражение и подумав о том, как обернулась его жизнь, он ощутил незнакомое чувство. Он был счастлив. Две вещи, имевшие для него наибольшее значение, сошлись вместе.

Одна - его брат, ради которого он бы сделал... он сделал невероятное. Другая - женщина, которой он принадлежал, и которая, вероятно, устраивает бардак на его кухне. Как будто ему есть до этого дело. Количество женской одежды в доме увеличивалось с каждым днем, и почему-то ему было все равно, если рядом с туалетной бумагой появятся тампоны. Затем он подумал о том, сколько времени потратил на попытки уложить волосы. И гель, он даже воспользовался чертовым гелем, и все равно волосы выглядели дерьмово.