Освободите нас от зла

Итак, однажды утром до работы я отправился к нему и, надо признаться, не был разочарован. С первого взгляда он показался мне способным выполнить задуманное мною.

Детектив оказался парнем лет тридцати, маленьким, бледным, тщедушным. Экстравагантная стрижка под «ежик» выглядела попыткой компенсировать эти недостатки. Глаза его были похожи на два заживающих шрама, губы были вовсе не видны, что представлялось мне признаком определенного спокойствия. Одет он был тщательно, но из дешевого магазина, что придавало ему вид того, кем он являлся на самом деле, а именно — человека, к которому можно обратиться с любым предложением, будучи уверенным в том, что, коли оно ему не подойдет, он сумеет от него отказаться, не нанеся при этом вам обиды.

Он окинул меня взглядом, учуял мои деньги, и жалкое подобие вежливой улыбки тенью проскользнуло по его лицу.

— Присаживайтесь, — пригласил он, указывая на кресло с вытертым ворсом.

Я сел. Он не пытался произвести на меня впечатление нарочито умными вопросами или другими штучками профессионального характера. Он ждал, и я это оценил. Я ничуть не смущался. В обществе этого маленького человека все становилось простым и легким, и мне отнюдь не стыдно было признаться в том, что жена предпочла мне другого мужчину.

— Дело в том, — стал рассказывать я, — что моя супруга изменяет мне с другим парнем. Я знаю, кто он и где проживает. В настоящий момент у меня нет намерения затевать дело о разводе. Более того, я желал бы, чтобы жизнь в моем доме шла своим чередом. Жена не должна даже подозревать, что я в курсе абсолютно всех их делишек. Но я хочу позаботиться о завтрашнем дне и иметь для этого доказательства их связи. Вещественные доказательства.

— Что именно вы подразумеваете под вещественными доказательствами? — спросил он.

— Фотографии, не оставляющие ни грамма сомнений в характере их отношений, доставили бы мне особое удовольствие...

Он встал и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.

— Однако вы требовательны!

— Возможно, но ведь я и плачу... Давайте придем к согласию. Я не желаю выглядеть шутом в их глазах. Вы меня понимаете? Дайте мне в руки эти фотографии, и я хорошо их оплачу... Положим, пятьсот франков.

— Ну, это не цена, господин Блондуа...

— Хорошо, тогда тысяча.

— Пусть будет тысяча.

— Но, предупреждаю, никакого обмана... Мне не нужен монтаж. Мне нужна правда, свидетельство...

— Вы его получите...

— Прекрасно, вот все необходимые сведения... Адрес, по которому вы можете их застать... Мой рабочий телефон... И две тысячи франков на расходы... Буду очень вам признателен, если вы побеспокоите меня только тогда, когда фотографии будут готовы.

Детектив засмеялся, и в этот момент я увидел намек на его глаза.

— Я вижу, у вас сложилось превратное представление о частных детективных бюро. Вы полагаете, что здесь сплошь и рядом записные шантажисты?

Это слово заставило меня подскочить, но я принудил себя улыбнуться.

— Отнюдь, — обронил я, — но, видите ли, месье Морэ люди вашей профессии не всегда с большой любовью относятся к богатой публике, частью которой я являюсь.

Я протянул ему руку.

— До скорой встречи, я надеюсь.

Он без особого энтузиазма пожал протянутую ему руку и повторил:

— До скорой встречи.

Я уходил от него в полной уверенности, что он добудет мне то, что я так ждал от него. Я полностью доверял, нет, не ему, но его способностям. Этот детектив представлял собой тот тип людей, которых не замечаешь, но которые могут преуспеть в своем деле, при условии, что делаться оно будет анонимно и тайно. А человечек этот в делах тайных и темных несомненно был одарен, и дар этот читался на его землистом личике...

Назавтра в почтовом отделении на улице Дюфур по-прежнему ничего не было... Но зато на следующий день мне позвонил Морэ и выразил желание увидеть меня как можно скорее. Так как для меня в данный момент не было дела важнее, чем это, я попросил приехать ко мне на завод, а секретарше поручил немедленно пропустить его в кабинет. Человек с прической «ежик» не заставил себя ждать. Ликование царило на его лице разгримированного клоуна. Он немедленно протянул мне огромных размеров конверт. Я лихорадочно вскрыл его и достал несколько фотографий. На них я увидел Глорию, сидевшую в машине Нормана. Голова ее покоилась на его плече.

Морэ лаконично бросил:

— Я снимал из такси «Лейкой»!

Это уже было кое-что... Но я прекрасно понимал, что у него было и нечто лучшее. Этот детектив, похоже, силен! На других снимках Глория страстно целовала мужчину в пижаме. Я без особого труда узнал его. Вытащив из бумажника десять бумажек по сто франков, я протянул их Морэ в полной уверенности, что он их заработал. Он пересчитал деньги, положил их в карман, натянул на голову шляпу из непромокаемого полотна и сказал:

— Всего хорошего, месье. Всегда к вашим услугам.