Освободитель

— Дозволь до деревни прокатиться, госпожа? — спросил разрешения Мартин. — Куплю шкуру какую по дешевке, заодно и хлебом разживусь, овсом, али еще чего урву. Лето, вон, на исходе. Груши давно поспеть должны, сливы… Да всякого добра.

— Седлай, я сама. — Воительница поняла, что пора брать себя в руки и пытаться встроиться в новую жизнь.

На рысях она за час домчалась до замка, спешилась на подъемном мосту, постучала кулаком в калитку. Как обычно в таких случаях, приоткрылось маленькое окошко, в него выглянул привратник:

— Чего надо?

— Отворяй, раб! — рявкнула Изабелла. — Передай госпоже графине, что приехала ее сестра, навестить желает.

— Сей миг доложу. — Окошко закрылось, изнутри послышались голоса.

Вскорости калитка отворилась, но не для нее. Наружу вышел пузатый седой смерд в коричневом суконном кафтане поверх полотняной одежды, порылся в поясной сумке, достал пару монет:

— Вот, получи на месяц ближний. Я кастелян здешний, Дрын по имени. Ты меня завсегда кличь, коли надобность какая возникнет. Покой госпожи не тревожь. Ей недосуг.

Смерд, даже не поклонившись, ушел. Ровно нищенке милостыню кинул.

Изабелла, зажав деньги в кулаке, постояла перед воротами еще немного, потом развернулась и побрела через мост, вдоль рва, к реке…

Ни шкур, ни хлеба, ни крупы она так и не купила. Вернулась в свою избушку, уселась на чурбак и долго молча смотрела на холодный очаг. Слуги, не смея тревожить госпожу, продолжали работать по хозяйству. В очаге вскоре загорелся огонь, в медном котелке забурлила вода, запахло мясом. А она все сидела и сидела, словно обратившись в статую.

— Что это, госпожа? — слуга, перетряхивавший вещи, протянул ей желтый пергаментный лист с кругом астрологической космограммы.

— Это? — горько усмехнулась женщина. — Это мой пропуск в королевы…

И она небрежно бросила лист в огонь. Тот скрутился, громко затрещав, и эхом этого треска отозвался грохот трясущейся входной двери:

— Шевалье Изабелла! Рыцарь Сантьяго! К императору! Тебя желает видеть император!

Воительница подняла голову. Встала, чуть склонив голову и не веря своим ушам.

— Шевалье Изабелла! Ты здесь?!

Женщина толкнула дверь. На поляне теснились многие десятки всадников в доспехах, хрипели кони, шелестели кольчуги, позвякивала сталь.

— Шевалье Изабелла, рыцарь Сантьяго, урожденная де ла Тринити-Пароет? — выехав чуть вперед, уточнил всадник, подозрительно похожий на одного из знакомых ей бродяг. — Великий князь Русский и император Священной Римской Империи, волею Святого Престола патрон французского короля и покровитель Франции рассмотрел жалобу княжича елецкого Пересвета на несправедливое к тебе отношение. Несмотря на радение о службе делу христианскому, вместо награды ты получила оскорбления и лишена наследства. Во имя восстановления справедливости отныне ты есть его наместница в Бургундии!

— Егор-бродяга? — не поверила она своим глазам. — Ты?!

— Можешь называть меня «великим князем», — Вожников спешился. — Ты почему в бабьем тряпье? Город Арфлер осажден англичанами и нуждается в твоей помощи!

Он забрал у одного из холопов сверток, сунул женщине:

— Здесь твоя одежда, твои сапоги, твой меч и твои доспехи! Быстро одевайся, и мы выступаем!

— Этого не может быть… — одними губами прошептала она. — Это сон? Мне снится исполнение мечты?

— Так ты будешь одеваться? — так же тихо спросил Егор. — Или скажешь мечте «нет»?

— Седлать коней! — пятясь, закричала воительница. — Собирайте сумки, дармоеды, пристегивайте мечи, цепляйте щиты к седлам. Полчаса на все! Мы выступаем!

За оставшуюся половину дня полутысячный отряд преодолел всего лишь полтора десятка верст, остановившись на ночлег на кошеном лугу между виноградниками. Все это время шевалье Изабелла помалкивала. Возможно — боялась неловким поступком спугнуть нежданное счастливое сновидение слишком рано и пробудиться в своем нищем логове, не досмотрев сказку до конца. И лишь на следующее утро, проснувшись, оглядевшись, побродив по лагерю и похлебав жирного кулеша из общего котла — Вожников, помня свое ватажное прошлое, в походах отдельного стола не требовал, ел со свитой, — только после этого она наконец-то спросила:

— Почему я?

— Ты что, забыла, рыжая ведьма? — подмигнул ей Егор. — Тебя же вся Франция знает! Стараниями арманьяков, на каждом углу по портрету имеется. Сношение с Дьяволом, конечно, не лучшая реклама… Зато яркая, никто не забудет. Про то, что ты Бретонская герцогиня, известно ныне каждому ребенку. Если ты доставишь продовольствие в Арфлер, тебя впустят, английской ловушки не заподозрят.

— Но почему об этом хлопочет русский князь?

— Един Бог на небесах, един князь на земле, — пожал плечами Егор. — Пора христианам перестать убивать друг друга. Единоверцы должны жить между собой в мире, покое и согласии. Отныне весь христианский мир станет единой империей без разногласий и усобиц. Волею небес и Римского престола этим императором надлежит стать твоему покорному слуге.

— Не верю своим ушам… Мой Егор-бродяга, ученый географ, живший моими милостями и моими ласками — и вдруг император?!