Освободительная кО/Ампания

— Но как бы то ни было, — мудро заметил маг, стремясь несколько усмирить гнев Высокого Табурета. — Судьба выбирает странные пути и ведет ими людей, не зависимо от их целей и желаний. Пусть это послание не отправлено вами или с вашего разрешения, дан Дравелия, но за то недолгое время, что нам довелось провести на Алторане, мы успели заметить, что мир нуждается в помощи со стороны. Каковы бы не были мотивы составителей петиции, их действия обернулись лишь во благо Алторану…

— Позвольте мне самой судить об этом, дан Лукас, — сухо промолвила женщина, упрямо поджав губы, и с такой силой впилась в ручку чашки, что будь у нее мужская мощь, туго пришлось бы бедной ни в чем не повинной посудине.

— Кстати, а не обойтись ли нам без поисковых заклятий? — неожиданно с энтузиазмом предложила Элька, глянув на закатное солнце в окно Твердыни. Пусть команда перенеслась на Алторан из своего позднего утра, но в этом мире, судя по всему, уже тогда был разгар дня, который медленно, но неумолимо приближался к концу. Следовало поторопиться, чтобы уложится в срок. Тратить на одно поручение больше одного дня, возвращаться домой, ночевать и снова браться за работу очень не хотелось. Елена любила, когда все происходило быстро, и давно почти перестала задумываться над той умопомрачительной скоростью и ловкостью, с которой ее коллеги решали проблемы, над которыми годами, если не веками, бились несчастные миры. Иногда все, что было по-настоящему нужно, так это простой взгляд стороны, не замешанной в конфликте. — Гал, разве ты не сможешь учуять того, кто писал письмо?

Воин, которого никто и никогда, до присоединения к команде не использовал в качестве полицейской ищейки, вместо ответа пожал плечами и, взяв главную улику, острожено потянул носом воздух, вобрав в себя тысячи запахов, среди которых оборотень легко вычленил нужные. Наблюдая за его манипуляциями, Дравелия деловито спросила:

— Мне вызвать в большой Зал Собраний всех данов и защитников Твердыни, чтобы Эсгал мог установить виновных?

— Нет нужды, — ответил воин, чей уникальный нюх уже подсказал ответ и отложил послание. — Я знаю, кто писал письмо, и уже видел этих девушек.

— Девушек? — удивлению дан Дравелии не было предела, она едва не расплескала лайс. Мало того, что в Твердыне плелись коварные интриги, так еще в них уже стали участвовать какие-то девицы, а не опытные, зрелые колдуньи.

— Они накрывали нам стол, — Эсгал кивнул в сторону чашек, кексов и остатков сыра. (Омолодившаяся Дан Дравелия подкреплялась с весьма здоровым аппетитом, словно наверстывая то, чего так долго была лишена).

— Риума и Кадена? — от неожиданности Нал поперхнулся вином. Уж чего-чего, а такого от маленьких незаметных мышек-послушниц, прислуживающих Высокому Табурету, он явно не ожидал, впрочем, изумление Дравелии тоже можно было черпать половником.

— Вы уверены? — на всякий случай уточнила колдунья, восставая из кресла и поднимая с маленькой подставки магический колокольчик вызова.

Воин утвердительно кивнул, а Элька убежденно подтвердила:

— Уж если Гал что-то говорит, значит, на все сто уверен, можно не сомневаться!

Более не мешкая, Высокий Табурет позвонила. В комнате очень быстро, словно только и ждали вызова, возникли две девушки в аккуратных чистеньких нежно-голубых платьицах послушниц. Парочка замерла, ожидая распоряжений дан Дравелии. Нал чуть подался вперед, чтобы быть готовым физически пресечь действия заговорщиц, буде они направлены на собравшихся вокруг стола, Гал встал и неслышно, словно привидение сместился за спины девушек, отрезая им путь к отступлению.

Дан Дравелия пронзила послушниц суровым и острым, словно стилет, взглядом ("Так вот у кого Минтана научилась так смотреть", — с ходу решила Элька), разомкнула уста и, положив длань на главную улику — послание к Лучезарному Свету, с холодным гневом изрекла:

— Перед тем, как назначить наказание, я хотела бы услышать ваши объяснения, послушницы Риума и Кадена!

Побледневшие, потом покрывшиеся алыми пятнами румянца, девицы моментально опознали документ на столе, невольно попятились от разгневанной женщины, но не сделали попыток напасть или скрыться от правосудия. Они беспомощно переглянулись, задрожали, как осиновые листочки, и разревелись словно перепуганные девчонки, впрочем, они, по сути, и были таковыми.

С жалостью поглядев на рыдающих "заговорщиц", Элька констатировала:

— Да, вряд ли целью из диверсионной работы был подрыв мощи Твердыни.

— Я жду! — неумолимо приказала дан Дравелия, не подавая вида, что страдания девушек произвели на нее хоть какое-то впечатление.

— Мы не хотели… Мы не знали… Мы не думали…, - сбивчиво начали всхлипывать девицы, размазывая слезы по лицам.

— Прекратите реветь! Не думали раньше, поразмыслите теперь! Хватило ума написать письмо, так сумейте и объясниться, — без всякой жалости к проштрафившимся девицам рыкнула Дравелия, словно львица, вознамерившаяся отшлепать шаловливых котят.

Что удивительно, окрик подействовал. Перемежая речь несвязными вскриками, всхлипами, местоимениями и междометиями "заговорщицы" принялись рассказывать: