Освободительная кО/Ампания

— Сеорита права, не доверяя отчет по Алторану никому другому, столь варварски сделанные комментарии способны лишить эпическое полотно истории всякого блеска, — моментально вмешался призрак, до глубины души оскорбленный финовской трактовкой ситуации, и даже изволил проявиться. Неторопливо отделившись от потолка, прозрачный сеор спланировал вниз и, вольготно расположившись на диване, обрел вещественность.

— А, следовательно, и премиальных! — тонко намекнул Лукас, вздернув бровь.

— Да я, что? Разве претендую на славное право составления отчета? — размахивая руками, начал оправдываться Рэнд, очень ценивший свой гонорар. — Разве ж я отбиваю его у Рогиро? Кто он и кто я? Тень Короля, знатный сеор, а я так, маленький воришка с помойки, да и вообще я уже все буквы забыл, читать не умею, а уж писать тем более!

— В таком случае, что же вы делаете в библиотеке, сеор Фин? — язвительно поинтересовался Рогиро, постукивая пальцами по дивану.

— Картинки смотрю, — "смущенно" признался Рэнд, ковыряя указательным пальчиком обивку кресла, и добавил полушепотом, под хихиканье коллег: — Неприличные!

— ОУПС! Да уж, вы время не теряли! — переварив сообщенную Фином новость, выдохнул Связист и, изнемогая от любопытства насчет Алторана, и по поводу того, как команда примирилась с кровавой историей Эсгала и происхождением Лукаса, взмолился: — Отчет он, конечно, отчет, но расскажете же, как дело-то было? Не томите!

— Утром, — объявил Эсгал столь непререкаемым тоном, что спорить с ним, в свете новых данных, никто не решился. — Всем давно пора спать.

— Хорошо, утром, значит утром, потерплю чуток, — покорно согласился Связист, вовремя вспомнив, что живые существа для нормального функционирования нуждаются в отдыхе, и заискивающе уточнил у Рогиро: — Слушай, а ты за меня отчет не напишешь?

— Думаю, мы сможем договориться, сеор Посланник, — промурлыкал ильтирийский дворянин, прикидывая, какую пользу он сможет извлечь из этого поручения.

Связист и Рогиро начали торговаться, а команда, только сейчас почувствовав, насколько они все устали, начала расползаться по комнатам. После того, как схлынуло радостное возбуждение от удачно завершенного дела и напряжение от оглашения старых тайн, осталась честная усталость и желание добраться до манящей обещанием отдыха кровати.

Нырнула в свою спаленку Мирей, помахал друзьям Макс, как всегда зацепившись футболкой за дверную ручку, отвесил изящный поклон и сверкнул прощальной улыбкой Лукас; спустившись на первый этаж, открыто зевнул и исчез в своих комнатах Рэнд, Элька же была остановлена у дверей Галом. Судя по сверхсерьезному виду воителя, он опять собирался читать очередную нотацию столь же эпических масштабов, как отчет Рогиро. Почему поздно ночью рассказывать интересную историю Связисту было категорически запрещено, а мучить девушку нравоучительной проповедью не только можно, но и нужно, оставалось для Елены неразрешимой загадкой, но спорить с Эсгалом она не стала, не стала и ждать логичных объяснений происходящему. Поняв, что мужчина желает что ей сказать, Элька открыла дверь и кивком пригласила Гала в комнату. Мыша отцепилась от запястья хозяйки и нашла приют в складках раздвинутой шторы.

— Мужчине не должно заходить после захода солнца в комнату к даме и оставаться с ней наедине, — принялся отказываться хорошо воспитанный, иногда девушке казалось, что даже перевоспитанный, в смысле избытка признака, воин.

— Обещаю, что сегодня не потащу тебя в спальню и не затравлю Мышей, — "торжественно" поклялась Элька и, не зажигая света — хватало огней звезд — вошла первой, Гал нехотя последовал за ехидной девчонкой, ибо все-таки считал нужным продолжить разговор, но дверь не прикрыл, соблюдая хотя бы минимум приличия.

Скрестив руки на груди, воин вздохнул и произнес:

— Ты должна пообещать, что будешь осторожнее! Нельзя так рисковать жизнью и душой. Ты ведь не глупая девушка, Элька, неужели не понимаешь, что такая неосмотрительность просто опасна, не всегда я или кто-то другой сможем защитить тебя.

Запросто плюхнувшись прямо на ковер и сдирая с ног кроссовки, Елена вскинула взгляд на темный силуэт собеседника и, категорично помотав головой, упрямо заявила: