Освободительный поход

Как раз техника именно такого типа и была придана 9-й армии, причем в достаточных количествах. Успех Гельсингфорской, Стокгольмской и копенгагенской десантных операций, а также высадки на острове Узедом повлекли за собой решение о массовом выпуске столь полезных транспортных средств, резко упрощающих форсирование водных преград. Благодаря этому десантные СВП переставали быть экзотикой, в результате чего после балтийского корпуса морской пехоты особого назначения Ставка верховного главнокомандования (то есть тов. Сталин лично) решила сформировать аналогичное соединение на черноморско-средиземноморском театре военных действий. Пока это были несколько бригад морской пехоты, еще никак не связанных единой корпусной организацией, но люди в них служили проверенные огнем, соленой водой и медными трубами, а также гордящиеся, что первый в СССР механизированный ОСНАЗ тоже пошел от морской пехоты Черноморского флота. Окончательное формирование корпуса как единого боевого соединения решили осуществить уже после окончания операции «Нахимов» и выхода Черноморского флота на оперативный простор Средиземного моря.

Одна из этих бригад морской пехоты под командованием подполковника Цезаря Куникова была придана 9-й армии для действий на направлении главного удара. Задачей десантников-куниковцев, к настоящему моменту уже погруженных на СВП, являлось форсирование Марицы в нескольких километрах ниже города Эдирне-Андрианополь и захват плацдарма, перерезающего шоссейную и железную дороги, ведущие к Стамбулу-Константинополю. После этого на его территорию все теми же СВП начнется переброска частей 11-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-майора Хижняка. Таким образом, недоделанный турецкий укрепрайон с самого начала оказывался в логистическом^[57] окружении и под ударом одновременно с двух сторон: 11-го гвардейского стрелкового корпуса со стороны собственного тыла и 20-го стрелкового корпуса со стороны болгарской границы…

Позаботилось советское командование и о том, чтобы наступление 20-го стрелкового корпуса на Эдирне в лоб проходило значительно быстрее, чем рассчитывали турецкие генералы. Одновременно с началом артподготовки несколько групп спецназа должны были переправиться через Марицу на специально выделенных для этого СВП и внезапно захватить его ключевые опорные пункты, расположенные вдоль дороги от границы к Эдирне-Андрианополю. Один из таких турецких опорных пунктов находился в районы населенного пункта Эскикадын, другой – в пригороде Эдирне Йылдырыме. Отдельная группа спецназа, переодетая в форму турецких жандармов и составленная из бойцов и командиров восточной наружности, к тому же владеющих турецким языком, попытается овладеть железнодорожным и автомобильным мостами через Тунджу и удерживать их до подхода основных сил 20-го стрелкового корпуса. Те же расположенные в предполье части противника, что не попадут под первый удар, окажутся блокированными в своих изолированных опорных пунктах и перед угрозой уничтожения будут вынуждены либо отойти, либо капитулировать.

«Кстати, – подумал Рокоссовский, – отход по бездорожью в условиях распутицы, под непрерывными ударами авиации и артиллерии противника – это то еще удовольствие, особенно если этот противник контролирует все магистрали с твердым покрытием и продвигается в том же направлении с вдвое большей скоростью… Знаем, проходили.»

Посмотрев на наручные часы, командующий фронтом увидел, что до заветного времени в шесть часов тридцать минут ноль-ноль секунд утра осталось всего несколько мгновений – мгновений, которые должны отделят здешнюю историю от очередного крутого поворота.

* * *

4 января 1943 года. 12:55. 6,5 км. восточнее Эдирне, н.п. Коджа Синан, КП 62-й отдельной гвардейской бригады морской пехоты.

Командир бригады гвардии подполковник Цезарь Куников.

Эту самую Марицу, речку-говнотечку, мы перемахнули одним прыжком, несмотря на то что время было ночное, и что эта речка, вздувшаяся от зимних дождей, бушевала так, что не приведи Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом. Но СВП, при посредстве которых наша бригада забрасывалась на турецкую сторону, все эти буйства были ровным счетом до одного места. Едва загрохотала наша артиллерия, СВП сиганули через Марицу одним махом (как говорил наш инструктор – «одна нога там, другая тоже там»). Турецкие пограничники, которые для проформы патрулировали берег, кажется, даже и не поняли, что произошло. Просто не успели понять, как все уже было сделано. То же можно сказать и в отношении турецких артиллеристов – на них мы обрушились как снег на голову. А у них и офицеры в городе ночуют, из-за чего оружейки и снарядные погреба^[58] заперты на большие висячие замки.