Освободительный поход

502-й тяжелый панцербатальон (шесть новых «тигров» и столько же «четверок» с усиленным лобовым бронированием) целиком сгорел, вступив в бой с такой же русской механизированной частью, которую русский командующий поставил на острие главного удара. При этом, если судить по рапорту командира батальона гауптмана Отто Кариуса, два «тигра» вышли из строя еще на марше из-за различных технических неисправностей, а еще один «тигр» и две «четверки» были до начала боя уничтожены русскими самолетами-штурмовиками, применившими по позициям батальона кассеты с зажигательными и кумулятивными бомбами. Согласно тому же рапорту, именно дым от горящей русской адской смеси и выдал русским танкистам место засады, не дав в полной мере применить эффект внезапности.

Нашим солдатам остаются только ручные противотанковые гранаты и бутылки с бензином, с которыми они вынуждены идти против русских панцеров. За одну подбитую машину герою обещан отпуск на родину, но чаще всего при такой попытке он попадает не в Фатерлянд, а в Валгаллу, потому что прикрывающие своих танкистов русские панцергренадеры хорошо обучены, злы и безжалостны. Мало кому удается подползти на бросок гранаты, и еще меньшее количество солдат может похвастаться таким достижением перед товарищами.

Одним словом, обе русские ударные группировки уже вышли на оперативный простор, и если штаб группы армий НЕМЕДЛЕННО не уберется из Смоленска, то уже в самом ближайшем времени он сам окажется в кольце окружения. Об отводе из будущего котла основных сил группы армий «Центр» даже речи не идет. Фюрер уже потребовал от нас держаться изо всех сил и отбить большевистское наступление, после чего сообщил, что к нам на помощь уже направляются дополнительные резервы. Знаю я эти «резервы»; наверняка опять какой-нибудь евросброд, смазка для штыков, который будет с визгом разбегаться, едва завидев русского солдата с автоматом наперевес. Нормальных солдат у Германии с каждым днем все меньше и меньше, и эта война пожирает их со страшной скоростью.

В связи со всем вышесказанным, находящиеся на вершине смоленского выступа 4-я и 9-я полевые армии, а также 3-я и 4-я танковые, скорее всего, будут полностью окружены и погибнут, как летом погибла 6-я полевая армия Паулюса в Харьковском котле. Теперь видно, что осенние наступления русских были подготовительными, призванными обеспечить удобные плацдармы для зимнего рывка вперед, а настоящая мощь на нас обрушилась лишь сейчас.

С самого рассвета русская авиация бомбит тяжелыми управляемыми бомбами железнодорожные узлы в Смоленске, Орше, Витебске, Могилеве, Борисове и Минске. И если бы эвакуация и была разрешена, то вряд ли она имела бы успех. Войскам пришлось бы выходить из окружения без имущества, тяжелого вооружения, без госпиталей и без запасов, за исключением тех, которые солдаты могут унести на себе или увезти на полковых повозках и автомашинах.

С тех пор как фюрер сменил нам старого доброго христианского бога на новое арийское божество, которое все чаще и чаще зовут херром Тоффелем, положение нашей армии становится все хуже. Обещанной всепобеждающей силы так и не появилось, а вот ненависть местного населения к нашим солдатам уже переходит все границы. Солдаты тоже не остаются в долгу, а потом начинают бояться, что в случае поражения русские солдаты не будут брать их в плен.

Зато, судя по тому, с какой стремительностью русские войска взломали фронт, всепобеждающая сила оказалась на стороне большевиков. Правда, насколько я понимаю, они больше верят в количество крупнокалиберных артиллерийских стволов и плотность панцеров и пехоты на километр фронта прорыва, чем в каких-то там арийских или неарийских божеств. Что ж, это вполне понятная и рациональная вера, не то, что у некоторых… арийцев.

* * *

3 декабря 1942 года, Полдень. 3-й Белорусский фронт, 40 километров севернее Гомеля, поселок Коромка.

Командир танка ИС-1 экспериментальной тяжелой танковой роты мехкорпуса ОСНАЗ генерала Лизюкова старший лейтенант Николай Лебедев (28 лет)