Освободительный поход

Но вот советская артиллерия перенесла огонь вглубь германских позиций, и на линии фронта наступила тишина. Лишь жирный черный дым с пляшущими языками адского пламени указывал на пункты вражеских позиций, удостоившиеся особого внимания советского командования. На участке прорыва взлетела красная ракета, над русскими окопами раздалось громовое «ура»; в предутреннем мраке, слепя глаза немецким пулеметчикам, ярким светом вспыхнули десятки зенитных прожекторов, и немецкая пехота густо полезла из всех щелей в переднюю траншею, отражать атаку злобных русских Иванов.

Но это была лишь провокация, потому что атакующие цепи оказались соломенными чучелами на длинных шестах, поднятыми сидящими в глубоких окопах советскими солдатами. И стреляли немецкие пулеметы в белый свет как в копеечку… Так продолжалось минут пять, после чего огневой вал вернулся на немецкие позиции и бушевал там еще минут тридцать.

Когда канонада еще раз переместилась в немецкие тылы и на переднем крае наступило неверное затишье, сработали вынесенные вперед пусковые контейнеры системы «Тропа». Взлетели ракеты, шнуры с зарядами легли поперек минного поля, потом еще раз грохнуло со страшной силой, и все – приходи, кума, любоваться. После того как рассеялись облака дыма и поднятой взрывами пыли, к проделанным проходам в минных полях двинулись имеющие экзотический вид танки прорыва^[32], а за ними трусцой бежала одетая в полушубки русская пехота, в большом количестве вооруженная едиными пулеметами и ручными гранатометами.

Когда над горизонтом взошло красноватое неяркое зимнее солнце, советские войска успели прорвать две линии траншей и вели бои на третьей. Горбатов докладывал, что прорыву очень помогли самоходные сверхтяжелые минометы «Тюльпан», которые в случае обнаружения какого-нибудь неучтенного немецкого дота или дзота подъезжали к месту событий и несколькими снайперскими выстрелами объясняли немцам, насколько они неправы.

* * *

3 декабря 1942 года, Полдень. Восточный фронт, группа армий «Центр», штаб группы армий в Смоленске.

Командующий ГА «Центр» генерал от инфантерии Готхард Хейнрици.

Охватившая штаб группы армий «Центр» лихорадочная суета говорила только об одном – фронт прорван. Теперь штабисты в темпе «держи вора» собирали манатки, чтобы не остаться в кольце окружения. На юге русские прорвали позиции 2-й танковой армии на фронте в сорок километров, и глубина прорыва уже достигла двадцати километров. На севере, восстановленная после разгрома прошлой зимой, 16-я армия, как и тогда, полностью разгромлена и беспорядочно отступает. Три разрыва в ее фронте (по одному на Витебском, Новополоцком и Даугавпилсском направлениях) грозят соединиться в одну большую зияющую рану общей протяженностью более двухсот километров. Разгромлен и беспорядочно отступает, открывая противнику направление на Невель, левый фланг 3-й танковой армии под Великими Луками. Впрочем, танковая эта армия лишь по названию, потому что в ее состав входят только два армейских корпуса. Танков в 3-й танковой не осталось еще год назад, после последнего и решающего наступления на Москву, которое обернулось таким же решающим провалом.

Уже определились направления главных ударов, где действуют крупные массы новейших танков, чертовски похожие на механизированный ОСНАЗ. Там дела совсем плохи: новые русские танки при поддержке большого количества самоходной артиллерии и минометов, а также прекрасно обученных панцергренадер режут немецкую оборону как раскаленный нож масло, сметая один заслон за другим. В остальных местах русское командование делает ставку на великолепно обученные лыжные батальоны, которые вооружены большим количеством реактивных минометов и пулеметов и ничем не уступающих МГ-34. По данным разведки, среди русских лыжников действуют несколько отрядов бравых финских парней, которые после подписания капитуляции по старой памяти добровольно пошли на русскую службу. Да, воистину верно утверждение, что нет более опасного врага, чем бывший союзник. Когда-то еще летом, испытав ужасное поражение на юге, наше командование вывело из Финляндии все германские части для того, чтобы штопать Восточный фронт, дырявый как решето. И теперь русские стоят в Копенгагене, а финские солдаты-добровольцы, желающие поскорее натурализоваться в красной империи большевиков, воюют против германской армии.

Подвижных резервов, способных остановить рвущиеся вперед русские панцеры, нет и не предвидится; а большая часть противотанковой артиллерии, стоящей на вооружении германской армии (37-мм «колотушки»), неэффективны против новых русских панцеров, обладающих мощным бронированием. Не спасают положение и кумулятивные снаряды к полевым пушкам пехотных полков и французским переделкам, поскольку что все русские панцеры снабжены противокумулятивными экранами, которые снижают эффективность этих снарядов.