Освобождение

Когда Чайка был уже почти на вершине холма, позади него послышался конский топот. Обернувшись, он, вместо ожидаемой македонской конницы, увидел небольшой отряд скифов, что пылил, догоняя их по склону.

— Куда торопишься? — раздался вскоре над ухом Федора знакомый голос Лехи Ларина, когда стих топот копыт.

Человек пятьдесят скифов, в потрепанных и запачканных кровью доспехах, остановили своих коней на склоне холма позади него. Сам бравый адмирал и по совместительству начальник конного воинства был цел и невредим, лишь задет мечом вскользь по руке, о чем говорил разодранный в этом месте чешуйчатый нарукавник.

— Ты вовремя! — обрадовался Федор, чуть отдышавшись, — а то я уж начал думать, что не догоним. Слишком уж они быстро улепетывают.

— Ты о ком? — не понял Леха.

Вместо ответа Чайка преодолел оставшиеся тридцать метров до вершины холма, обошел брошенные шатры, и указал другу на отряд пехотинцев, взбивавших пыль на дороге по направлению к городским воротам. Замыкавшие колонну воины постоянно оборачивались назад, ожидая погони. А впереди отряда медленно ехал на коне, в окружении еще нескольких всадников, воин в дорогих доспехах. Он мог бы пустить коня вскачь и вскоре быть в городе, но не делал этого. Видимо, Агелай хотел, чтобы его бегство выглядело как тактическое отступление. Это могло хоть как-то оправдать его в глазах тех, кто доверил ему защиту союза. Но Чайке было уже все равно, что движет стратегом этолийцев. Очень скоро он перестанет быть стратегом союза, как и сам союз перестанет существовать.

— Это бежит Агелай, — пояснил Федор другу, указав на отряд пехотинцев острием своей фалькаты, — и если он успеет скрыться за воротами этого города, то мы застрянем под его стенами на долгое время. Надо его догнать.

— Сейчас сделаем, — кивнул Леха, наддав коню пятками, — я обгоню его и задержу на дороге. А ты уже дальше сам поспешай. Народу у меня маловато, чтобы всех разогнать.

— Ты мне главное Агелая захвати, — кивнул Федор, — или хотя бы задержи до моего подхода.

Ларин издал громкий свист, и его скифы устремились вдогон последнему отряду Агелая. Они обогнули спешивших пехотинцев противника по краю холма и налетели так быстро, что сделать было уже ничего невозможно. Путь к отступлению был отрезан. Услышав крики преследователей, Агелай обернулся. Дернул было коня, но было поздно. Между ним и городскими воротами находилось несколько десятков воинов в чешуйчатых панцирях. Охватив голову отряда полукольцом, Ларин бросил своих копьеносцев в атаку. Это было если не самоубийством, то уж во всяком случае смело. Им противостояло почти пятьсот человек, — теперь, сбегая с холма, Федор мог точнее оценить количество пехотинцев в эскорте Агелая. Но за его спиной находилось еще больше солдат. Чайка их не пересчитывал, но из потрепанной в бою хилиархии морпехов в строю оставалось без малого тысяча воинов. Достаточно, чтобы захватить Агелая. Оставалось успеть, ведь в первых рядах этолийских пехотинцев, как и в последних, находились лучники. Они немедленно начали массированный обстрел скифов, пуская стрелы в упор. Точно такой же обстрел начали лучники из арьергарда колонны отступавших этолийцев, вынужденных остановиться и принять бой.

— Колонне разделиться! — приказал Федор на бегу, когда между ними оставалось не более двухсот метров, — охватить строй противника с двух сторон и уничтожить.

Этот маневр морпехи в темно-синих панцирях, проделали безукоризненно, охватив полукругом и с ходу атаковав строй этолийцев под непрерывным обстрелом лучников. Остановив продвижение этолийцев, которые подняли щиты, изготовившись к обороне, сам Чайка с четырьмя спейрами бросился в прорыв вдоль строя противника, чтобы побыстрее оказаться в его голове. Там скифы из последних сил сдерживали наступление Агелая, рвавшегося к спасительным воротам.

Лучники противника «работали» очень точно и Федор прорвался к скифам всего с парой сотен человек. Да и от скифов, то налетавших на шеренги пехотинцев, за которыми спрятался Агелай с ординарцами, то откатывавшихся назад под их давлением, осталось не больше трех десятков воинов. Но Ларин был еще жив и Чайка был доволен его атакой — Агелай не смог сбежать и находился здесь, охраняемый своими солдатами. «А остальное, дело техники, — радостно осклабился Федор, отбивая щитом пущенную в него стрелу, — сейчас разберемся с этим стратегом. Пора. Время пришло».

— Эй, Агелай! — подняв щит, крикнул он, приближаясь к строю противника, который медленно продвигался ему навстречу, — битва проиграна! Мы победили. Союзу конец. Но ты еще можешь сдаться и тогда я, Федор Чайка, сохраню тебе жизнь.

Он не рассчитывал на ответ, лишь хотел позлить этолийцев, но неожиданно ответ поступил.

— А что ты хочешь взамен? — раздался, перекрывая шум битвы, зычный крик из-за спины трех шеренг пехотинцев, отделявших Федора от Агелая, все еще восседавшего на коне, — чтобы свободные эллины стали служить Ганнибалу, этому новому выскочке и тирану?