Освобождение

В перерывах между ударами, которыми он щедро одаривал фалангитов, прорубая дорогу к стенам Селевкии, Чайка оборачивался назад и смотрел в поле, пытаясь понять, что там происходит. Наконец он увидел как лавиной приближается огромная масса конницы, во главе которой скакал человек в черной с золотом кирасе.

— Наконец-то, — выдохнул Федор, распарывая клинком очередной панцирь, — успели!

И вдруг он услышал за собой звук трубы, а затем задрожала земля, словно боги забили в свои барабаны. Вслед за этим Чайка с изумлением заметил, как боевые слоны Антиоха Третьего двинулись в атаку наперерез коннице Ганнибала. Не прошло и минуты как десятки огромных животных, затянутых в специальные панцири, заслонили от Федора картину сражения за спиной. Более того, он с ужасом уразумел, что удар этого «тяжелого корпуса» пришелся на оставшихся испанцев и аръегард пехотинцев его собственного отряда. Слоны Антиоха, прошлись по тылам его и без того небольшой армии, раздавив сотни людей и коней.

— Круто дело обернулось, — ответил на его мысли Леха, отбивая удар гоплита, а затем поражая его своим клинком, — мы в окружении, брат Федор.

Отразив щитом удар сариссы из задних рядов, Чайка рубанул стоявшего перед ним гоплита по плечу, заставив выронить оружие, а потом добил ударом по голове, едва не отрубив голову. Бросив короткий взгляд вперед, он заметил, что его оставшиеся солдаты почти пробились сквозь строй фалангитов, — здесь, на этом фланге греков было меньше всего. В момент атаки они еще не успели закончить построение. Удар слонов отрезал авангард Федора от своих. Чайка даже видел, что слоны Антиоха уже достигли позиций его баллистариев и растоптали их так быстро, словно вообще не заметили орудий, бивших по ним прямой наводкой. Положение было невеселое и все же у Чайки еще оставалось почти тысяча африканских пехотинцев, около сотни испанских воинов и почти столько же кельтов, в ярости вращавших своими топорами на левом фланге обреченного на провал наступления. И он решился на еще более отчаянный шаг.

— Назад пути нет, — сплюнул он, — надо пробиться вперед и выйти из низины на холм у городской стены, перекрыв дорогу и подход подкреплений к Антиоху из города. Там мы построимся, и будем стоять до тех пор, пока нас не перебьют или не придет помощь.

— Помирать так с музыкой, — весело кивнул Ларин, насаживая на острие клинка следующего фалангита, попытавшегося поразить его уже достаточно коротким копьем. Это говорило о том, что перед ними последние шеренги сариссофоров. Еще немного и они должны были оказаться на дороге в тылу противника. Если конечно сюда срочно не прибудут какие-нибудь подкрепления Антиоха.

Но Ганнибал со своей армией был уже здесь, и похоже его удар сделал свое дело, сковав все силы противника. Обойдя слонов, конница нанесла удар в самый центр строя фаланги селевкидов и его правый край. Плотность фалангитов там была гораздо большей, но и удар мощнее. Больше Федор пока не мог увидеть, поскольку спустился в низину и сейчас только выбирался из нее. Пробившись с потерями сквозь строй греков, он поднялся наверх и вновь перегородил дорогу на Селевкию, построив остатки своих войск в каре. После прорыва у него остались не больше восьмисот человек, из которых многие были ранены, включая его самого, задетого в левую руку. Уцелело еще человек семьдесят испанцев и полсотни кельтов. Несмотря на колоссальные потери, это была еще вполне боеспособная единица, хотя назвать ее армией Федор уже не мог.

Греки конечно заметили прорыв, но отреагировали не сразу. И Федор, выстраивавший своих израненных солдат на холме вблизи стен Селевкии, вскоре понял почему. Конница Ганнибала нанесла такой мощный удар, что фаланга едва ли не была рассечена надвое, и Антиох боялся прорыва в самом центре своих построений. Этот возможный прорыв был гораздо опаснее прорыва отчаяния Федора, с горсткой солдат оказавшегося за спиной главных сил Селевкидов. Сейчас не он представлял главную опасность на поле боя. И это даже радовало Федора, давая ему время перевести дух и небольшой шанс уцелеть. Он свое дело сделал, и теперь Чайке оставалось только одно, но самое трудное, — выжить в этой мясорубке, которая только набирала обороты.

С холма открывался отличный вид на всю панораму сражения и то, что открылось Чайке, просто захватывало дух. В центре и на дальнем от него фланге, что был ближе к реке, атаковали силы Ганнибала: конница и пехотные массы, ударившие по вспомогательным войскам, прикрывавшим фалангу. К ним также присоединились отряды из лагеря, вновь перешедшие реку по наплавному мосту. Этот удар чудовищной силы заставил центр и дальний фланг Антиоха прогнуться. Но на ближнем к Федору фланге, все обстояло иначе. Здесь в дело пошли тяжелые ударные силы армии Селевкидов — слоны.

— Похоже Антиох пустил в дело всех слонов, что у него были, — кисло заметил Федор себе под нос, разглядывая облако пыли, заслонившее полнеба.