Освобождение

– Я не виноват, что мне до сих пор его не хватает. Ничего не могу с собой поделать.

– Вот все так говорят. Но я что-то не верю. По-моему, ты плохо стараешься.

– Тебя мне тоже не хватает. Заранее.

– А это другое. У меня есть сверхъестественные способности, забыл?

Адам подъехал к коттеджу. Они были далеко не первыми: на парковке стояло уже машин шесть, включая…

– А вот и Линус! – объявила Анджела.

Тот стоял на парковке со стаканом пива в руке и наблюдал, как Адам паркуется.

Они с Анджелой вышли из машины…

– О, пицца приехала! – раздался знакомый голос.

Из дома им навстречу вышел Энцо, и сердце Адама замерло, а потом разбилось. Разбилось.

Они находятся в камере без окон, однако фавн чувствует, что закат уже близко. Их время на исходе. А значит – и время всего мира. Он понял это еще утром, когда Королева вышла из озера, однако лишь теперь его начинает одолевать настоящий страх.

Все пропало.

Она подходит к человеку, окидывает его взглядом. Протягивает ему руку, но тот резко дергается в сторону и ударяется головой о железную стенку. Она чувствует, как у него на затылке растет кровоподтек – и еще один, поменьше, образуется в мозгу. В мгновение ока, одним – почти неосознанным – движением пальцев она исцеляет его.

– Я умер? – спрашивает человек.

– Ага, размечтался! – восклицает Королева. Судя по тону и выбору слов, это говорит не она, а пленивший ее дух. Та, что не видит и не слышит фавна. И не знает о нависшей над миром угрозе.

Она трогает человека за локоть, который моментально обугливается. Фавн чует знакомый запах, и в нем просыпается первобытное, давно забытое и запретное чувство: голод.

Человек с криком падает на пол. Королева встает над ним.

И фавн видит, что она вновь застыла в нерешительности.

– Почему ты так напуган? – в искреннем недоумении спрашивает она человека. Это ведь Тони. Тони, который ее знал. Который ее убил. Тони должен ее бояться, да, но не настолько! Почему он корчится от страха?..

– Ты пришла меня убить! – воет он.

– Раз ты думаешь, что уже умер, – как я могу тебя убить? Ты всегда был глуп, не так ли?

– Да, – почти сразу отвечает человек.

И вот. Вот она – сила слова. Сила одного-единственного слова, которое меняет все.

– Привет, Адам, – сказал Энцо, раскрывая объятья. В тот миг – в тот единственный миг – Адам вновь его обнимал, вдыхал запах его волос, темных, волнистых и таких густых… почти инопланетянских по сравнению с тонкими белокурыми локонами Адама, которые скоро неизбежно начали бы редеть.

Энцо сразу отстранился. Быть может – в последний раз. Адам почти свыкся с этой мыслью, вот только от его «почти» было рукой подать до «нисколько».

– Рад тебя видеть, – сказал Энцо. – Привет, Анджела!

– Угу, – кивнула та, доставая с заднего сиденья коробки с пиццей.

Энцо улыбнулся сам себе.

– Похоже, на этой дружбе точно можно ставить крест. – Он заглянул Адаму в глаза. – Но я правда очень рад тебя видеть.

– Ага, – выдавил Адам, а сам при этом думал: «Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!..»

Тут у него мелькнула шальная мысль: а может, он думает так потому, что не хочет обмануть ожиданий Энцо?

Ну вот, это еще что за новости?!

– Отлично выглядишь, – сказал Энцо. – Мы как будто все лето не виделись.

– Так и есть.

– Что, правда?

– Нам обоим по-прежнему не хватает друг друга.

Энцо поморщился:

– Ну, я думал, ты всегда с Линусом…

– Что не мешало нам иногда видеться.