Читаем Освобождение полностью

Точка в сердце называется «народ Израиля», все остальные свойства, кроме желания выйти из этого состояния, называются «Фараон». И тогда он действительно раскрывает свое внутреннее состояние, что он сам — это точка в сердце, если он идентифицирует себя с ней, а не с Фараоном, и тогда он устанавливает, что «он находится в Египте».

Это очень большое раскрытие, это уже близко к исходу. Это называется «появился новый Царь в Египте», сначала это я властвовал, и был хороший Царь, а теперь этот Царь плохой, «Фараон, который не знал Йосефа», — он не хочет признать эту новую точку, которая раскрылась. Когда Моше родился и рос — все нормально, о нем заботились, его растила дочь Фараона — все шло в соответствии с эгоистическими келим, хотя это уже точка в сердце — «Моше». Человек, начинающий учиться, учится пока потому, что хочет выиграть что-то, ухватить весь этот мир и мир будущий. Поэтому вы все здесь и сидите.

Это называется, что все еще размножаются сыны Израиля в Египте, им хорошо там, а затем, когда точка в сердце, «Моше», выходит из дома Фараона, начинает расти в человеке, до такой степени, что он вынужден убежать от него (Фараона), хотя все еще молод. Затем он убивает египтянина, и вся эта история продолжается. Тут уже начинается противостояние, столкновение между Моше и Фараоном, точкой в сердце и остальными свойствами человека. Это уже довольно продвинутое состояние.


Вопрос: А те падения, о которых говорится, это «макот Мицраим», казни египетские?

Творец играет с нами разными способами. С одной стороны Он дает мне вдруг очень много побуждений, желаний к всевозможным наслаждениям, запутывает меня таким образом. Это называется «ужесточение сердца». Важность духовного падает, а важность материального растет. И тогда я меняюсь.

Если бы я чувствовал, что это приходит от Него, то не было бы проблем, я бы знал, что это приходит от Творца и следует вести себя таким-то образом, или противиться или принять это, у меня бы было к этому какое-то отношение. Проблема в том, что человек чувствует, что это он сам. Не то, что он изменился со вчерашнего дня, а это он и есть. А если я чувствую, что это я, то нет у меня к этому объективного отношения со стороны, чтобы я начал судить себя, как какую-то изменяющуюся машину. Я просто действую в соответствии со своими новыми желаниями и все. Это называется «находиться под властью Фараона». И так до тех пор, пока снова не раскроется у меня точка в сердце, и я снова начинаю видеть, что это я сам таким стал.

Творец для того, чтобы человек познал эту ситуацию, дает нам состояния, когда один раз мы идентифицируем себя с Фараоном до такой степени, что я и Фараон — это одно и то же, то есть, я чувствую, что все мои начала — хорошие. Я с ними работаю и вообще не понимаю, что от меня хотят. В другой раз я начинаю ощущать, что это плохие вещи.

С помощью чего я это ощущаю? Ну, скажем, пренебрегают мной или я хочу чего-тo, но не в состоянии получить, тогда я начинаю исследовать свои желания и видеть в них не очень-то хорошее, так как я чувствую себя с ними неудобно. То есть, с помощью отрицания, ударов…

Я чувствую, что я хочу получить всевозможные вещи вокруг меня, насладиться ими, и я на это способен. А если я не способен? Тогда я вижу, что этот Фараон — не так хорош для меня, что он вызывает на меня удары, например, хотел я стать депутатом Кнессета, двигался к этому очень много времени и вдруг вместо этого — позор, вдруг всплывает какая-то кассета, со мной проделывают всевозможные трюки. Таким образом, я начинаю чувствовать, что мои материальные свойства — плохи, это называется «Фараон получает удар (казнь)».

Получает удар Фараон, а Моше, который во мне, усиливается, ведь зачем мне быть с Фараоном, получающим удары, мне лучше стремиться к Творцу, я получаю там для себя какое-то убежище. Творец играет с человеком, подстраивает ему различные ситуации, чтобы выстроить в нем понятия для каждого из состояний и отношения к этим состояниям со стороны.

И каждый из этих ударов человек затем начинает чувствовать на самом себе и понимает, что это была «казнь первенцев», а это «жабы», а это «тьма», «кровь» и так далее — против десяти основных свойств. Но это все вещи, которые уже совсем близки к махсому. Если человек их проходит, то он уже на махсоме.


Вопрос: Я начинаю войну с моим Фараоном, так как понимаю, что этот Фараон — это достаточно плохо для меня. Как я могу знать, что у меня останутся силы для этой борьбы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука