Освобождение души. Как я боролся с концом света

Нам нужно было подвергнуть поле серьезной, но безопасной для участников проверке, поэтому мы задействовали шлем. Один из нас должен был надеть его и, сидя на полу, погрузиться в медитацию, другой – попытаться ударить напарника по голове бамбуковым мечом, обитым мягкой кожей. До сих пор только учителю удавалось вызывать поле, я же так в этом и не преуспел. До того случая, когда на испытании учитель решил ударить меня в полную силу. Его меч уже почти коснулся меня, как вдруг его нога ударила в пол, отталкивая тело назад, а меч застыл в воздухе. Казалось, ему было больно. Медленно он опустил меч и сел передо мной, скрестив ноги.

«Знаешь, – признался он, – до сих пор я думал, что ты не можешь закончить свои атаки ударом, потому что убедил себя, что я неприкасаемый. Я же, устав от этих бесполезных тренировок, хотел заставить тебя оставить это занятие, поэтому замахнулся так сильно, как только мог, чтобы раз и навсегда отбить у тебя желание продолжать все это. Мне хотелось уже работать с чем-то осязаемым, но на этот раз, к моему удивлению, я будто напоролся на кирпичную стену. Я так сильно ударился ногой об пол, что у меня пятка болит. Это работает. И правда работает. Давай прервемся на чай. Я хочу немного обдумать произошедшее». После такого успеха мы стали упражняться с еще большим энтузиазмом. Я начал лучше понимать особенности медитации и добился значительных успехов в создании поля. Каждое занятие приносило нам все новые и новые открытия. Мы занимались часами напролет. Наше новое знание мы смогли применить в традиционных боевых искусствах, когда сенсей знакомил меня с продвинутыми техниками рукопашного боя, боя с мечом и шестом. Медитация и лечебная практика стали своего рода мотором для всех этих дисциплин. Мое боевое мастерство настолько выросло, что через несколько лет я получил лицензию инструктора по всем четырем самурайским искусствам, которым обучал меня мой сенсей.

В последний год моего пребывания в Японии я бросил работу и полностью сфокусировался на частных занятиях с учителем. Каждый день я приходил с новыми идеями относительно того, как должна проходить тренировка, чтобы быть еще более успешной. Не знаю, откуда я брал эти знания, они просто были. Наши занятия обычно начинались в час дня и длились до шести вечера, затем был перерыв на ужин, затем с семи вечера до девяти-десяти я занимался уже с основной группой. В целом я занимался пять дней в неделю как минимум по шесть часов и делал большие успехи.

Тем не менее я все еще довольно часто испытывал проблемы с вызовом защитного поля, поскольку совсем не понимал, что же именно в этот момент происходит. И чем больше я думал об этом, тем сложнее мне это давалось. Во время тренировок и я, и учитель сильно уставали даже после пары часов занятий, поэтому нам приходилось все время прерываться, чтобы выпить кофе и восстановить силы. Мне начало казаться, что для создания поля мы слишком сильно задействуем силу воли. Из амазонского видения я помнил, что поле должно возникать без всякого усилия и, если нужно, быть постоянным. Мы же никак не могли этого добиться. Время и усилие, которые требовались для активации поля, делали всю затею крайне непрактичной в реальных ситуациях, когда требуется немедленная реакция.

Я знал, что нам еще многое предстоит открыть, однако так же я знал и что мне срочно нужно в Америку. В этом не было никакой логики, но где-то глубоко внутри я ясно осознавал, что пришло время мне сделать следующий шаг в своем путешествии – вернуться в Америку. Прошло полгода с тех пор, как я получил лицензию Мастера, и с благословения сенсея я решил начать преподавать.

Учитель помог мне подобрать имя для нашей новой практики и предложил «Синкайдо», что означает «Путь открытого сердца». Синкайдо – скорее описание нашего метода, чем его название, поскольку именно через раскрытие нашего сердца происходит процесс нашего освобождения.

Я обосновался в маленьком городке на юге штата Орегон и начал преподавать нескольким глубоко увлеченным людям. Преподавание было для меня в новинку, я нервничал и поэтому поначалу преподавал только технику боя, еще с год не решаясь вводить практику медитации. Много энергии уходило на то, чтобы правильно выстроить урок и доступно донести материал, поэтому расслабиться настолько, чтобы ввести практику синкайдо, мне не удавалось. С одной стороны, я, разумеется, боялся неудачи и не хотел опозориться. С другой стороны, я страшился того, что ошеломляющий эффект от новой практики только отпугнет людей.

Учитель помог мне подобрать имя для нашей новой практики и предложил «Синкайдо», что означает «Путь открытого сердца».