Освобождение души. Как я боролся с концом света

Негативно мыслящие и эгоистичные люди, не пожелавшие изменить свое отношение к миру, вымрут и переродятся на другой планете, земляне же за следующую тысячу лет достигнут такого высокого уровня сознания, что практически каждый будет способен выучить свой жизненный урок. Можете ли вы представить себе мир, в котором все люди мыслят позитивно, стремятся к пониманию своего предназначения, где Христос/Будда воспринимается не как отдельная личность, а как образ мышления, доступный каждому? Как прекрасен был бы такой мир.

Правильный настрой является ключом к освобождению, и всякий ученик, успешно окончивший школу Земли, вырабатывает его по-своему. Нам не следует ждать избавителя, который изменит нас или спасет. Каждый человек должен пройти свой путь осознанно, решительно, искренне желая полностью открыться навстречу Бытию. Однако это не означает, что идущему по пути освобождения нельзя учиться или принимать помощь от других. Учителя и проводники могут быть чрезвычайно ценны и полезны, все зависит лишь от правильного подхода. Учиться можно, но ничего не перенимая слепо, избегая излишней зависимости от их мнения и уж тем более не превознося их.

При правильном подходе человек сможет многому учиться у других, проверяя чужие идеи на себе и определяя свое к ним отношение. Главное – открыть сердце Бытию и черпать знания прямо от него. Мы, люди, больше не будем воспринимать окружающий мир и себе подобных лишь с точки зрения пользы для себя. Вместо этого мы сонастроимся со всем сущим и узрим его первозданную ценность и красоту. Мы поймем, что даже обычный сбор урожая может сыграть важную роль для здоровья экосистемы – если выполнить его правильно и с должным настроем.

Указали мне и на то, что следовало сделать, чтобы исполнить свою миссию на Земле. Объединив принципы айки и сотай-го в единое целое, мы с моим учителем боевых искусств создадим новое искусство. Оно будет одновременно целительным и защитным и станет своеобразной дорогой к просветлению, пройдя по которой, многие смогут окончить школу Земли.

Когда видение закончилось, Ларри отвел меня обратно в хижину шамана. Уложив меня на стол, шаман с помощью пера и собственного дыхания провел обряд очищения. Затем меня вывели на улицу и предложили прилечь на расстеленные под открытым небом одеяла. Следующие несколько часов я провел, разглядывая звезды и ожидая, когда же рассеется туман в голове, вызванный натемом.

Часа в четыре утра я проснулся от смеха, раздававшегося снаружи. Я вылез из палатки посмотреть, в чем дело. Вокруг хижины шамана собралось почти все племя ачуаров. Старые и молодые сидели кружком и рассказывали свои сновидения. Ачуары верят, что сны – это послания из мира духов, которыми нужно делиться с остальными. Поэтому каждое утро они собираются вместе и, попивая очищающий чай, рассказывают свои сны племени. Этот чай заставляет желудок извергнуть содержимое, очищая его тем самым от непереваренных веществ – что, по мнению ачуаров, препятствует развитию многих заболеваний.

Старые и молодые сидели кружком и рассказывали свои сновидения. Ачуары верят, что сны – это послания из мира духов, которыми нужно делиться с остальными.

Мне хотелось присоединиться к ним, но это было бы неуместно, поэтому я вернулся в палатку и продолжил слушать их смех и разговоры на местном наречии перемежаемые отрыжкой.

Я размышлял над тем, имели ли мои предки в древности подобный обычай рассказывания сновидений и, если имели, то когда и почему они его забросили. Мне подумалось, что дух делящийся переживаниями общины, сегодня помог бы многим людям, страдающим от депрессии и одиночества.

Где-то к десяти часам утра мы уже вернулись на каноэ в свою деревню. Весь оставшийся день мы обдумывали увиденное. Тем же вечером нашу группу навестило еще одно племя ачуар, проживающее в более отдаленной части леса. Разделив с нами трапезу, они продемонстрировали нам свои умения и рассказали об особенностях жизненного уклада. Я же все еще находился под впечатлением того, что увидел, поэтому предпочел остаться в своей хижине, пытаясь осмыслить и записать все то многое, что мне было открыто.

Я полагаю, тогда со мной случилось небольшое посттравматическое стрессовое расстройство[13]. Увиденное мною грядущее разрушение и все то, что мне предстояло сделать, чтобы реализовать свою миссию, были тогда еще выше моего понимания. Мой мозг был перегружен, я просто не знал, как справиться с таким гнетом. И хотя физически со мной было все в порядке, все оставшееся путешествие я был погружен в себя и безучастен ко всему вокруг. Многих ребят из нашей группы беспокоило мое состояние, но мне казалось совершенно неуместным делиться с ними своими переживаниями.