Освобождение Эрака (ЛП)

Холт поднял глаза. Юсал стоял над ними, одетый сегодня в развевающиеся темно-синие одежды, широко расставив ноги в сапогах и уперев руки в бока. Как всегда, его лицо было скрыто темно-синей вуалью. Были видны только его глаза, такие же холодные, как всегда. Теперь он смотрел на толпу, вглядываясь в лица перед собой, ожидая, когда наступит тишина.

Постепенно крики стихли, сменившись редкими восклицаниями. Затем они тоже замерли, когда солдаты Туалаги в толпе набросились на любого, кто хотел прервать их лидера. На площади воцарилась неестественная тишина.

-Ведите пленников наверх, - приказал Юсал, и теперь его резкий голос был отчетливо слышен во всех углах площади.

Стражники подтолкнули своих пленников вперед, и они стали подниматься по грубым ступеням на платформу. Он почувствовал, как ступени задрожали под его ногами, когда Селетен поднялась по ним следом, а Свенгал последовал за арриди.

Юсал схватил Холта за плечо, когда тот двинулся вдоль платформы, освобождая дорогу тем, кто следовал за ним.

-Оставайся здесь,- сказал ему Туалаги. - Ты будешь первым.

В толпе раздалось сердитое рычание одобрения со стороны воинов туалаги. Другие заключенные могли бы обеспечить забаву и развлечение своими казнями. Двух Рейнджеров ненавидели.

Барабан, временно прекративший свой зловещий гул, заиграл снова.

Когда Гилан поднялся на платформу вслед за Эраком и Эванлин, Юсал жестом велел ему встать рядом с Холтом. Еще один шепот удовольствия донесся от наблюдавших за ним Туалаги.

В толпе внизу послышалось какое-то движение, и Тошак протиснулся вперед. Он ухмыльнулся, глядя на Холта.

-Вот здесь ты получишь пулю в шею, Рейнджер! - крикнул он.

Холт проигнорировал его, отвернувшись, оглядывая толпу, надеясь, что где-нибудь увидит Уилла. Он по-прежнему безрассудно верил в то, что его ученик выжил и что он не отпустит их на смерть, не попытавшись спасти.

Если бы его спросили, почему он придерживается этой веры, он не смог бы дать разумного ответа. Это была вера. Вера в изобретательность и отвагу молодого человека, которого он полюбил, как родного сына. Уилл будет там, потому что он нужен. И Уилл никогда не подводил его в прошлом.

Он смутно осознавал, что Эрак отвечает Тошаку, приглашая его подняться на платформу.

-Даже со связанными руками я уверен, что смогу сломать тебе твою предательскую шею, Тошак! Тошак яростно ухмыльнулся.

- Я отвезу твою голову обратно в Скандию, Эрак,- сказал он. - Я использую твой череп как пивную кружку.

Юсал сердито посмотрел на двух северян. У него было чувство театра и случая, а также склонность к драматизму. Их некультурным, шумным пререканиям здесь не было места.

-Молчи!- приказал он. Тошак взглянул на него, равнодушно пожал плечами и прислонился к одному из опорных столбов платформы. Юсал, довольный тем, что больше никто не помешает, поднял руку.

-Пусть Хассаун выйдет вперед!- крикнул он. Крик был подхвачен туалаги, окружавшими площадь.

Хассаун! Хассаун! Хассаун!

Крики эхом отдавались от фасадов зданий, не отставая от непрекращающегося грохота барабана. Некоторые из арриди были захвачены моментом и присоединились к хору. Они и раньше видели казни. Они прекрасно понимали, что сейчас произойдет. Крики становились все интенсивнее, громче и настойчивее.

Затем на одной стороне площади появилась массивная фигура, стоявшая высоко над головами зрителей. Какое-то мгновение ему казалось, что он парит в воздухе, но потом Он понял, что стоит на большом деревянном щите, который на высоте плеч несут четыре туалаги, пробираясь сквозь толпу к месту казни.

Барабанный бой усилился, а вместе с ним и крики. Хассаун был массивной фигурой, полностью одетой в черное. Его длинная, ниспадающая мантия развевалась на утреннем ветру, а хвосты черного хеффии волочились за ним, пока четверо воинов несли его вперед. Нижнюю половину его лица закрывала вездесущая темно-синяя вуаль туалаги.

Его руки, скрещенные на груди, покоились на рукояти массивного двуручного меча с черным лезвием.

***

Уилл и Алум достигли ближайшей башни, когда начался барабанный бой, глубокий и звучный.

- Они начинают! - воскликнул Алум. - Пошевеливайся! У нас мало времени!

Уилл ничего не ответил. Он снял брезентовую обертку со своего длинного лука, согнул его за правой голенью, закрепив на месте левой лодыжкой, и вставил тетиву в выемку, слегка кряхтя от усилия преодолеть пятидесятикилограммовый вес лука.

Он отбросил плащ в сторону, обнажив колчан с двумя дюжинами стрел, перекинул лук через плечо и начал карабкаться вверх по прогнившему деревянному каркасу башни.

Он шел медленно. Несмотря на призывы Алума поторопиться и его собственное растущее чувство срочности, он знал, что должен тщательно выбирать опоры для рук и ног. Башня была в худшем состоянии, чем он ожидал, и существовала большая вероятность, что она может рухнуть при поспешном движении.

Он поднялся на четыре метра, миновал вершину самой стены и осторожно подошел к последней перекладине, прежде чем добрался до смотровой площадки.