Освобождение Ирландии

Впрочем, некоторые из этих образованных протестантов были с англичанами до самого конца, несмотря на всю кровь и грязь, связанную с правлением британцев. И именно они являются для меня сейчас самой большой головной болью. Те из них, кто непосредственно участвовал в репрессиях, получат свое на специальных судебных процессах, а их родственники будут депортированы из Ирландии. А вот что делать с теми, кто молчаливо поддерживал англичан и отказывал в поддержке и помощи тем членам семей арестованных по подозрению в мятеже, которых британское «правосудие» выкинуло из дома? Уже завтра эти люди приползут ко мне на брюхе и будут убеждать меня в том, что они всю жизнь были сторонниками независимости. Но пусть не стараются — прощения им не будет.

С ними же связана и другая опасность для Ирландского королевства. У многих патриотов чешутся руки с процентами вернуть все кровавые долги и протестантам-лоялистам, и взятым в плен британским солдатам, и присланным из Лондона чиновникам. Короче, всем сразу, оптом и по верхней планке. Тогда машина репрессий развернется в противоположную сторону. Самозваные королевские трибуналы, образованные на основе ячеек фениев, будут вершить суд и расправу, причем достаточно будет лишь вписать в бланк обвинительного приговора фамилию подозреваемого. А потом осужденных поволокут на круглосуточно работающие на площадях гильотины. Нечто подобное мир уже видел во время якобинского террора Великой Французской революции.

Таким образом, партизанская стихия, которой пропитаны иррегулярные части, представляет величайшую опасность для государства. Но это только с одной стороны. А с другой стороны, это пример самоорганизации народа и возможный ответ на повторную попытку оккупации Ирландии Британией. Не так-то просто решиться на вторжение, если знаешь, что тебя там ненавидят все, от стариков до младенцев, и в случае войны каждый боеспособный мужчина будет сражаться не на жизнь, а на смерть, и не важно, в составе ли регулярной армии, партизанских формирований или в полном одиночестве.

Но вот извилистая, как змея, улица привела нас к воротам Дублинского замка. Каждый из встречающих меня горожан имеет в своей одежде какую-нибудь зеленую деталь, кто во что горазд. Если у нас на Первомай во времена моего детства все пятнали себя кумачом, то здесь такая же страсть к зеленому цвету, который для ирландцев является национальным символом. Я знаю, что эта традиция имеет очень давние корни, не зря же с древности Ирландию называли Зеленым островом. Да здравствует зеленый цвет, цвет лесного камуфляжа, наилучший цвет для доблестного ирландского воинства!

Прямо в воротах, меж раскрытых створок, под охраной двух улыбающихся кубинских спецназовцев команданте Рагуленко на коленях стоит лорд-лейтенант Ирландии Джон Уинстон Спенсер-Черчилль, 7-й герцог Мальборо, дедушка того самого «британского борова», который обессмертил эту аристократическую британскую фамилию.

Из-за пышных седых бакенбард лорд Мальборо, которому недавно исполнилось пятьдесят шесть лет, похож на страдающего от недоедания и облезлого британского льва, и, видимо, это сходство немало веселит собравшуюся публику. Желая показать товар лицом, спецназовцы отгоняют от бывшего представителя британской короны уличных мальчишек, которые норовят запустить в лорда-лейтенанта то огрызком яблока, то тухлым яйцом.

Не знаю, какое влияние оказывал этот аристократ на развернувшуюся в Ирландии кровавую вакханалию, но считаю совершенно неправильным как отпустить его на все четыре стороны, так и принять участие в травле и унижениях пожилого человека. Мне предстоит дорога между Сциллой и Харибдой, я должен показать, что все отныне будет совершаться только в соответствии с законом. И в то же время я должен остаться в согласии с народом своей новой страны и его понятиями о справедливости. А справедливость требовала крови и этого старика, и многих других.

Подойдя к коленопреклоненному дедушке «сэра Уинни», я поднял вверх руку, и гомонивший до этого народ умолк, будто ему выключили звук.

— Дорогие мои ирландцы, — громко произнес я, — не хочу называть вас подданными, потому что завоевал вашу страну не для того, чтобы обложить ее данью, а для того, чтобы принести свободу вашему страдающему народу. Поэтому, друзья мои, и неважно, кто вы — католики или протестанты, ирландцы, шотландцы или даже англичане. Но если вы дети этой прекрасной зеленой земли, то вы все мои друзья. Только что вы завоевали себе свободу. Именно вы и никто другой.