Освобождение Ирландии

Мы разбились на отделения, и каждому достался один из этажей. Я пошел с третьим отделением на третий этаж, где мне когда-то довелось сидеть. Я успел проинструктировать своих ребят — в центре зала располагалась комната для охраны; их я приказал для начала просто запереть снаружи — потом у нас будет время разобраться с теми охранниками, кто, возможно, там отдыхает.

И я, дурак, забыл, что была и еще одна такая же комната — в конце этажа, слева. И выглядела она снаружи как камера — та же тяжелая железная дверь без всякой маркировки, кроме номера: 301. Дернув за нее, я удивился, что она открыта; тут же послышался пистолетный выстрел, и мою ногу что-то оцарапало, да так, что я не удержался и упал. Именно это меня и спасло — второй охранник выстрелил на секунду позже первого. После этого мои ребята изрешетили обоих.

Меня перевязали, и я лежал на заботливо постеленном кем-то кителе одного из красномундирников, когда ко мне подошел сам Слон.

— Молодец, Галлагер, твои ребята показали себя достойно. А что тебя подстрелили, слышал уже. Не журись, и на старуху бывает проруха.

— Господин майор, — спросил я, — а когда я смогу вернуться в строй?

— А это вопрос не ко мне, а к нашим эскулапам, — усмехнулся Слон. — Боюсь, в Ирландии мы обойдемся без тебя. А вот в дальнейшем ты нам пригодишься. Ладно, не горюй. Увидимся на коронации его величества Виктора Первого.

22 (10) апреля 1878 года, утро.

Ирландия. Дублин.

Сержант Вэнс Клич, 63-й пехотный полк Британской армии

— Сержант! — рявкнул незнакомый мне офицер в потрепанной и перепачканной форме. — Я капитан армии ее величества Кеннет Дойл. Кто вы такой и куда следуете?

— Сержант Клич, сэр! — ответил я, с тоской подумав, что это уже, наверное, все и из ловушки, куда загнали нас проклятые пэдди, мне уже никогда не выпутаться. — Мы, мы… отступаем, сэр.

— Сержант! — еще раз рявкнул капитан Дойл. — Как старший по званию, приказываю вашим людям занять позиции в районе Темпль-Бар! Вашей задачей будет не допустить врага к мосту Веллингтона!

— Да, сэр! — обреченно ответил я.

А что еще оставалось сказать? Капитан Дойл, конечно, мне лично незнаком, но в данной ситуации он имеет полное право принять на себя командование разрозненными частями на южном берегу реки Лиффи. Ведь мое-то командование благополучно попало в плен к наступающим папистам и высадившимся в порту русским ортодоксам. Эх, мало этих пэдди вешали и били… Да чтобы далеко не ходить — в последнее время зачем-то практически прекратили доставку новых преступников в Киллмейнхэм, да и с казнью уже имеющихся приказали повременить. И вот вам результат… Их пехота и конница (откуда, интересно, они у пэдди, да еще так прекрасно обученные и вооруженные?) уже в Дублине, Киллмейнхэм захвачен, проклятые католики не на виселице, а на свободе, да еще и при оружии…

Говорил же я: не верьте папистам, я-то их знаю… Детство мое прошло в Данлири — это в пригороде Дублина. Моя мать — протестантка, шотландка из Глазго; отца же я ни разу не видел, но мама говорила, что он — французский дворянин, и фамилия его произносится не Клич, а Клеаш, точнее даже де Клеаш. Но жили мы весьма бедно, да еще и в католическом районе. В детстве меня часто били детки всяких там О’Мэлли и О’Лири. Пришлось и мне заняться боксом. Я даже начал зарабатывать деньги на ринге.

И вот однажды ко мне подошел какой-то человек и сказал с акцентом, выдававшим в нем такого же, как и мы с матерью, ирландца шотландского происхождения:

— А ты неплохо дерешься, парень.

— Чемпион округи! — похвастался я.

— Только вот зарабатываешь ты не так уж и много, — покачал головой незнакомец.

— Почему же? — возмутился я. — Вчера, например, я заработал целый фунт стерлингов.

— Так это разве деньги? — хрипло засмеялся незнакомец. — Хочешь иметь по десять фунтов в неделю?

Я присмотрелся к незнакомцу. Невысокий, коренастый, уверенный в себе. Такой врать не будет. Я чуть подумал и спросил его:

— Такие деньги на дороге не валяются, но и так просто их не дают. Что мне придется делать?

— Да ничего особенного, — ответил тот. — У моего шефа дома по всему Данлири. И иногда кто-то из пэдди не платит за квартиру. Или берут деньги в долг и не отдают.

— И мое дело — уговорить их заплатить? — догадался я.

— Ты угадал, парень! — рассмеялся мой собеседник.

Не раздумывая, я выпалил:

— Согласен!

Все бы хорошо, но мать меня выгнала из дома, крича, что не хочет знать сына-бандита. Не хочет — не надо, подумал я, мне же лучше. Купил себе дом в хорошем районе, собственную лошадь, стал жить-поживать. Пока через три месяца я не зашиб одного пэдди, который оказался уважаемым человеком. Подумать только, папист и уважаемый… Меня арестовали и предложили — либо тюрьма, либо армия. Так я и надел на себя красный китель пехотинца его величества.