Освобождение (ЛП)

Он обходит меня, больше ничего не сказав. Я смотрю ему в след в

недоумении. Он знает, что произошло, и всё, что он может сказать - это то,

что он разочарован?

Я бегу, чтобы его догнать.

- Если ты знаешь, что произошло, может быть ты мне скажешь...

- Я не намерен тебе что-либо говорить, - огрызается он. - Завтра вы с Розой

проясните ситуацию. Мне не нужны беспокойства в моем доме. Роза

отказалась прийти из-за тебя, а она нужна мне здесь, Лилли. Завтра ты всё

исправишь. Ты поняла?

- Да. Но я не знаю, почему...

- Ты поняла меня, Лилли? - он останавливается и жестко смотрит на меня. -

Я ненавижу повторять. У тебя не так много обязанностей. Надеюсь ты

сможешь справиться с этим. Ты же не хочешь огорчать меня дважды в день.

Ты меня слышишь?

Я покорно опускаю голову.

- Да, Джереми.

- Хорошо, - отворачивается он. - Я буду в кабинете оставшуюся часть вечера.

Не отвлекай меня. Если ты мне понадобишься, я позову. Будь доступна в

любое время.

Внутри меня бушуют разочарование и тревога. Но я подавляю эти чувства.

- Хорошо, Джереми.

Он кивает, двигаясь дальше.

- Умница, - говорит он.

***

Я провожу остаток вечера в библиотеке, рядом с кабинетом Джереми, чтобы

быть всегда под рукой.

Он оставил дверь приоткрытой. Я слышу его голос из коридора. С тех пор,

как он ушел туда, на него сваливается шквал телефонных звонков и

конференций. Судя по раздражению в голосе Джереми, дела в компании

идут не так уж хорошо.

Я улавливаю несколько важных моментов. Совет по-прежнему против того,

чтобы акционировать компанию. Но это внутренние конфликты. Снаружи

Стоунхарт Индастриз представляет единый фронт.

Джереми, конечно, обладает большей властью, поэтому совет существует

только в качестве консультативного комитета. Когда компанию акционируют,

это изменится. Руководители станут отчитываться перед акционерами.

Джереми будет неполновластным хозяином.

Пожалуй, самое главное, что я обнаруживаю, так это то, что внутри

компании образуются фракции. Некоторые из них намерены объединить

ресурсы, чтобы попытаться обратно выкупить акции сразу же после

публичного размещения акций на бирже.

Конечно, он знает о них. Сомневаюсь, что что-то происходит на верхних

уровнях Стоунхарт Индастриз без его ведома. От внутренней политики

Джереми переходит к более важным вопросам, таких как улучшить позицию

Стоунхарт Индастриз для максимизации стоимости акций перед их

публичным размещении на бирже.

Я всё больше и больше понимаю, что не могу сосредоточиться на книге,

которую читаю, как на тех вещах, о которых он говорит. Как и прежде, я

слышу лишь одну сторону разговора. Но я чувствую, что некоторые вещи, о

которых говорит Джереми...то, как он им говорит...излагая методику своего

мышления шаг за шагом...сделано специально для меня. Чтобы я могла

понять, что происходит. Ему необязательно объяснять им всё в мельчайших

подробностях.

Это еще не все: теперь, когда появилось известие о предстоящем

акционировании, Стоунхарт Индастриз сталкивается с всевозможными

видами контроля и давления извне. Газеты и СМИ критикуют их скрытые

операции и обливают грязью. Даже намеки на регулярное несоблюдение,

или как тот журналист, который набросился на нас перед входом на

торжественный вечер - нарушения прав человека были намеренно

преувеличены.

Интересно, почему Джереми позволяет мне слышать всё это. Он знает, что

его дверь открыта. Раньше я чувствовала, что существует четкое разделение

между его работой и его...гм...личной жизнью.

Он никогда не говорил о внутренний работе своей компании.

Может быть, это проявление доверия, о котором он начал говорить?

- Лилли!

Я сижу пораженная тем, что прозвучало мое имя.

- Лилли, иди сюда.

Я быстро встаю и бегу по коридору. Я останавливаюсь у входа в его кабинет.

- Да? - спрашиваю я.

Джереми сидит за массивным столом. Он ослабил гастук и растегнул

верхние пуговицы рубашки. Рукава закатаны, показывая мощные, загорелые

предплечья.

- Я хочу, чтобы ты позвонила Фей, - говорит он.

Я моргаю, затем смотрю на время. Не этого я ожидала, когда услышала свое

имя.

- Уже почти полночь, - говорю я. - А на Восточном побережье сейчас

практически три утра. Слишком поздно.

- Я в курсе разницы часовых поясов. Учебный семестр еще не начался. Фей

гостит в Орегоне в доме родителей Робина.

Я прищуриваю глаза.

- Откуда ты это знаешь?

- Просто знаю, - огрызается он. - Проклятье, Лилли! Не спрашивай меня. С

меня достаточно сегодня этого дерьма. Люди повсюду пытаются

предугадать мои решения, бросая вызов моей власти...

Он испускает низкое, злобное рычание.

- Клянусь Богом, если бы я знал, что акционирование вызовет такой

резонанс, я бы никогда этого не сделал. Я бы никогда не имел дело с этими

недовольствами.

- Тогда зачем делаешь это? - спрашиваю я тихо.

Он усмехается.

- Деньги, Лилли, - говорит он. - Всё дело в деньгах. Разве ты не знаешь?