Освобождение (ЛП)

Но я не ненавижу его за это. Не за этот эпизод. Есть другие вещи, за которые

я его ненавижу. Но теперь, когда я более или менее понимаю, что он сделал

со мной...это имеет смысл.

Боже! Неужели я действительно думаю, что то, через что я прошла, имеет

смысл? Этого не может быть. Так не должно быть. Он был жестоким,

унижающим садистом и...

Дьяволом.

Это лучший способ описать Джереми Стоунхарта. Когда он был Стоунхартом.

Теперь я начинаю понимать, что даже дьявол имеет свой первоисточник,

своего рода зерно, которое проросло и взялось за душу человека.

Джереми не всегда был дьяволом. Дети не рождаются дьяволами. Он стал

таким из-за воспитания. Его юношеские годы были наполнены чувством

неполноценности и пренебрежения. Я хорошо разбираюсь в психологии,

чтобы сказать, как это влияет на психику человека.

Так, Джереми стал человеком, каким он думал должен был стать. Он стал

жестоким и мстительным. Он полностью сосредоточился на Стоунхарт

Индастриз. Стоунхарт Индастриз был создан как способ мести, как способ

отомстить и доказать себе и своему отцу.

Интересно, каким бы сейчас был отец Джереми, если бы был жив. Может он

и жив, я не знаю. Интересно, чем занимаются его братья, как живут. В своем

рассказе Джереми говорил мне, что он был решительно настроен опустить

их на дно. И он это сделал. Но что случилось с ними дальше?

Дело не в том, чтобы перестать думать о семье Джереми. Я хочу сказать, что

понимаю, действительно понимаю, что они являются причиной его

бесчеловечного поведения.

Печально, что Джереми прожил большую часть своей жизни вот так. Более

двадцати лет он создавал этот образ. Без каких-либо недостатков.

Пуленепробиваемый и безупречный.

Но человек, который написал эту записку, не тот же самый человек, которого

я впервые встретила. Это поразительно. Кажется мне удалось заставить

Джереми убрать свою оборону.

Просто быть самим собой.

Это ошеломляет. Я думала, что мне придется действовать как кто-то, кем я

не являюсь, что мне придется быть такой же расчетливой и решительной,

как он, чтобы достичь цели. Чтобы таким образом навредить ему.

Но он же сам написал в записке: я уже там. И теперь, когда у меня есть

власть сделать это, я понимаю, что не хочу этого.

- Время, - бормочу я. - Мне нужно больше времени.

Слишком много всего произошло за короткий промежуток времени.

Ошейник снят, контракт сожжен. Завтра я собираюсь полететь и встретиться

с Фей, сама. На несколько недель я смогу вырваться из этого кошмара в

темноте. По-прежнему открыт вопрос о Поле, о его содержании в этой

ужасной психбольнице...

Лучше сейчас будет подождать. Подождать, пока всё не уляжется. Джереми

ведет себя по-другому. Но нужно посмотреть, как долго это продлится.

Кроме того, мне не придется куда-либо ехать. Забавно. Теперь, когда все

ограничения сняты, я не заинтересована в том, чтобы быть где угодно,

кроме как...здесь.

Глава 14

Двадцать четыре часа спустя я на частном самолете, одна, одетая в дорогую

шубу, приземляюсь на небольшом аэродроме в штате Орегон.

Джереми был верен своему слову. Когда он пришел домой, он позволил

мне позвонить Фей рассказать новость. Она была в восторге, когда

услышала, и сразу же пригласила меня остаться с ней и Робином в доме его

родителей.

Весенний семестр начинается на следующей неделе, так что время не

совсем подходящее. Фей с Робином вылетают в Нью-Хейвен завтра рано

утром. Я думала, что мой визит помешает им собирать вещи, но Фей

заверила меня в обратном. Она хотела снова меня увидеть, и Робин тоже.

Я выхожу из самолета и ожидаю лимузин. Я ничего не знаю о родителях

Робина. Мне кажется, что одетая по-богатому и в лимузине с шофером,

может произвести неверное первое впечатление. Но я ничего не могу с этим

поделать. Джереми внушил мне важность внешнего вида. Одежду и

роскошь мне стоит принять в порядке вещей.

У водителя уже есть адрес. Он сообщает, что поездка составит час. На

телефон до сих пор наложены ограничения. Так бы я смогла проверить

местоположение на картах Google. Я понятия не имею, куда мы едем.

Мое сердце уходит в пятки, когда почти шестьдесят минут спустя мы

проезжаем через причудливый, тихий горный склон. Это больше похоже на

деревню, нежели на район. Ели и кедры по бокам гравийной дороги

заставляют меня чувствовать себя неловко и не к месту.

Мы останавливаемся перед чем-то, что выглядит как смесь хижины и

шалаша на дереве.

- Ничего не бойся, - бормочу я.

Выйдя из машины, ко мне подбежали три гигантские лайки и начали лаять и

выть, как будто увидев добычу на охоте. Я напрягаюсь.

- Не бойтесь, они безобидные! - мужской голос кричит из гаража.

Через секунду появляется высокий, тощий человек. На нем старые рабочие

джинсы и свитер от Л.Л. Бин (компания по производству повседневной и