Освобождение шпиона

— «Зенита» надо вытаскивать, — ни к кому не обра­щаясь, сказал Алан Фьюжн, На его черном лице не бы­ло и тени сомнений. Если не считать, что он сам похо­дил на тень.

— Это один из самых ценных наших информаторов, он нам здорово помог в свое время. Не только в плане обороноспособности США, но — будем откровенны — и чисто в личном плане, в плане карьеры...

Фьюжн обвел глазами присутствующих, ища под­держки. Но не нашел.

— Ладно, взять хотя бы меня. Не будь «Зенита», я бы уж точно никогда не возглавил отдел, сидел бы до сих пор в третьих заместителях. . . Я не стыжусь этого. Я это четко понимаю.

— Конечно, если придерживаться морали, то непо­рядочно бросать бывшего агента, — кивнул Барнс. — Но моральными категориями не руководствуются ни в од­ной разведке мира. Только соображениями целесооб­разности,

— Верно, — согласился Канарис. — Но помощь прова­лившимся агентам имеет большое значение для всех ос­тальных. Они убеждаются в нашей надежности и начина­ют больше нам доверять. И наоборот. Значит, освобожде­ние «Зенита» не только морально, но и целесообразно...

Паркинсон закончил доклад и замолчал. Сотруд­ники перестали разговаривать и переключили все внимание на него. На другом конце провода прини­малось решение, и никто из собравшихся, не мог ска­зать - каким оно будет. В кабинете наступила мертвая тишина.

* * *

Окрестности Заозерска

Слева от дороги промелькнула перечеркнутая крас­ной линией табличка «Заозерск». Они выехали из горо­да в южном направлении. По обочинам все еще тяну­лись какие-то склады, ангары, станции техобслужива­ния, неожиданно вынырнула церковка с синими купо­лами. Потом пошли голые поля, и — одна за другой — несколько прилепившихся к дороге деревенек. А уж за ними начался лес, настоящая сибирская тайга.

Анна надавила на педаль акселератора, старенький двухдверный «судзуки» набрал скорость и полетел по дороге, тремя незакрепленным огнетушителем в багаж­нике. Грант Лернер сидел рядом, на коленях у него сум­ка, на сумке - портативная рация, подробная карта Заозерского района и часы «Сейко», которые он исполь­зует во время операций. Это его дирижерский пульт. Подробно расписанная партитура пьесы находится в голове Лернера — он никогда не держит перед собой ни­каких записей и пометок. Оркестр не так уж велик: бег­лый заключенный, два автомобиля японского произ­водства и два вертолета.

Оркестранты на своих местах, пьеса набирает ход, перетекая из цифры в цифру. Остается только следить, чтобы каждый инструмент вступил в нужном такте, на нужной доле, не раньше и не позже. И чтобы никто не сфальшивил. Ни на полтона, ни на четверть тона.

— Волнуешься? - спросила Анна.

—  Как всегда, - кивнул Дирижер. — Тем более, у ме­ня комплекс вины перед «Зенитом».

— Почему? — удивилась она. — Ты блестяще провел «Рок-н-ролл под Кремлем», обвел вокруг пальца рус­скую контрразведку и вывел его из-под наблюдения, а потом вмешалась случайность...

— Но «Зениту» от этого не легче. Восемь лет на осо­бом режиме... Ты передала для него виски?

— Да. И это единственная достоверная деталь, кото­рая известна водителю.

— Очень хорошо, — сказал Лернер. — Я тоже люблю использовать людей «вслепую»...

Секундная стрелка обежала круг, минутная смести­лась на одно деление, вплотную приблизившись к циф­ре «6».

— «Воздух-первый», это Диспетчер, время 9-30. До­ложите обстановку.

— График в норме, Диспетчер. Нахожусь в квадрате А-8, приближаюсь к северо-западному сектору квадра­та Б-7. Иду на минимальной высоте. Буду по времени.

Грант положил рацию, посмотрел на Анну, погладил ее колено, сжал пальцы. Это его успокаивало.

— Правое переднее колесо гудит, — пожаловалась она. — Слышишь? Подшипник, наверное.

— Я его еще в городе слышал, — сказал Лернер. — Что ты хотела от машины за три тысячи долларов?

— Мог бы не экономить на этом. Вот колесо отвалит­ся на полном ходу, будет тебе и график, и точность, и небо в алмазах...

— Я никогда ни на чем не экономил, - нахмурился Лернер. - Этой машине нужно проехать сорок три ки­лометра. Она проедет их, я тебе гарантирую. Ты тоже нервничаешь, похоже?

— Немного, — Анна убрала со лба челку, быстро взглянула на себя в зеркало. - А что, заметно?

Грант пожал плечами.

Ее телефон завибрировал, потом заиграл мелодию. Анна взяла трубку.

— Здравствуйте, Маша! - раздался простецкий мужской голос. - Это Гриша. Я забрал вашего дядю. Только что повернули с Дзержинского, скоро выедем на шоссе.

— Очень хорошо, — одобрила Анна.

Мужчина в трубке хохотнул,

— Ему ваше виски понравилось. Как говорится, впрок пошло!

— Очень хорошо, — повторила Анна, поморщив­шись. — Молодец, Гриша!

Они с Грантом переглянулись. Операция вышла на финишную прямую. Дирижер посмотрел на часы. Се­кунда в секунду. Но расслабляться нельзя: при самом благоприятном развитии событий могут произойти не­предвиденные случайности. Лернер Грант знал это очень хорошо. Но он всегда старался свести вероят­ность случайности к минимуму.

Грант снова взял рацию.

— «Воздух-два», это Диспетчер. Доложите обста­новку.

— Все в норме, Диспетчер. Барражирую на малой вы­соте в квадрате Б-6.