Освобождение шпиона

Постепенно он обживался заново, налаживал быт и службу Своды «Старой Ветки» оглашало веселое тарах­тенье новенького дизель-генератора. Башнабаш с дело­витым видом обошел его кругом, проверил масло, по­трогал крепления хомутов, подержал руку на мелко подрагивающем кожухе. Генератор он нашел на общем инструментальном складе, там их два — основной и ре­зервный. На то, чтобы перетащить эту махину на место, подсоединить все хомуты и провода, заправить, запус­тить — ушло больше десяти часов. Содрал ногти, потя­нул спину, едва не раздробил ступню. Зато теперь у не­го есть свет и свежий воздух. А что еще нужно для жиз­ни? Правильно: вода. И пища. Тогда — добро пожало­вать на небожительский продовольственный склад!

...Что такое «Фрикасе куриное с шампиньонами»? Курица нарисована, но это и так понятно, раз «кури­ное». Им бы следовало как-то пояснить на этикетке про это самое фрикасе, что за ерунда такая - типа тушенки, жареная или как? Не все же здесь заканчивали акаде­мии и харчевались в столовке генштаба...

«Паштет печеночный гусиный в оболочке». Что за паштет? Что за оболочка? Опять непонятно!

«Омар атлантический натуральный». Про омаров Башнабаш что-то слышал — это из буржуйской жизни.

«Телячье жаркое под соусом». Это понятно, годится.

«Миноги по-провансальски». А это уже и вовсе бе­либерда какая-то!

«Суп-пюре из белых грибов». Ага. «Суп фасолевый», «Суп картофельный с говядиной». Это нормальная, по­нятная, человеческая еда!

«Десерт клубничный», «Ананасы в собственном со­ку», «Пюре черничное»... Даже «Сливки взбитые по- венски»! Даже «Торт Киевский» в банке, с ума сойти! Он с детства помнил рассказ, как тетя Вера из Киева пе­ред войной передала матери Киевский торт, и это стало самым ярким гастрономическим воспоминанием в жизни семьи.

А сколько тут было обычной, земной еды: тушен­ки, сардин, бычков в томате, сгущенки, солянки, рассольников и прочей квашеной капусты и соленых грибочков — на целое Башмакино хватило бы, не на одну семилетку... Хлеб запаян в алюминиевые кон­тейнеры, шоколад — горы шоколада! -- в плоских банках, похожих на серебряные слитки, тяжелые «блины» с монпасье, мармеладом и ореховой халвой, ящики с минеральной водой, ситро, соками и компо­тами, десятки... сотни названий коньяков и вин в бу­тылях толстого зеленого стекла, о которых Башнабаш ни разу в жизни не слышал, не то что не пробовал... Что еще?

Продовольственный склад уходил далеко вглубь, те­рялся в темноте, словно тоннель метро. За один раз не обойдешь, да и электричества жалко. Он скромно взял несколько банок, вернулся в казарменный отсек на свое место. Здесь воздух еще тяжел и смраден, но это ненадолго, скоро все вытянет. Он посмотрел на часы: без нескольких минут семь утра. Выгрузил из рюкзака на тумбочку спирт и консервы. Поправил примятое по­крывало на своей кровати. Встал перед зеркалом, при­вел в порядок форму, затянул потуже разболтавшийся ремень. Строго, взыскательно посмотрел в глаза своему отражению. Башнабаш в зеркале немного смутился под этим взглядом, но плечи расправил, грудь выкатил, вы­двинул вперед мягкий детский подбородок, усыпанный рыжеватой щетиной.

— Что за вид, рядовой Башмакин? — сурово вопросил он свое отражение. — Решили бороду отпустить? Мо­жет, еще и бакенбарды отрастите, как у Пушкина?.. Смешки в строю!.. И это, называется, боец прославлен­ного спецподразделения «семь-девять», о котором в на­роде слагают легенды! Так... та-ак... В следующий раз увижу — будешь ты у меня, Башмакин, месяц на кухне дежурить, будешь ты у меня варить миноги провансаль­ские да фрикасы с шампиньонами! Все понял?

— Так точно!

— Вот то-то... А сейчас - привести себя в порядок и заступить в караул!

Башнабаш быстро сгонял на продуктовый склад, от­лил из цинковой бочки питьевой воды, согрел ее на электроплитке, тщательно выбрился перед зеркалом и сбрызнул щеки тройным одеколоном. Затем взял авто­мат и отправился на свой пост, к Разлому.

Отстоял, как положено, до половины девятого вече­ра. А потом вроде и положено поужинать простой едой, ну... ну, и выпить немного не возбраняется, с учетом чрезвычайных обстоятельств. А чтобы никто, в случае чего, не придрался, ужинать он стал в расположении, в обычной солдатской палатке!

* * *

...До этого Башнабаш уже пробовал спирт, с летчика­ми пил — только то был спирт какой-то другой, желто­ватый .. «реактивный». как они говорили. Самый быст­рый в мире спирт, от которого улетаешь в полсекунды. Это так. Но и «антисептический», как оказалось, тоже... Не утонишься.

Башнабаш посидел немного, вытаращив глаза, и хватая ртом воздух. Разорвал контейнер с хлебом, отло­мил краюху, запустил ложку в банку с тушенкой. Сидел и жевал., глядя в кирпичную стену жилблока, Постепен­но пожар внутри утих. В голове давно уже плыло, плы­ло, скользило, крутило в медленном вальсе.

Музыки не хватает, это да. Надо будет сходить в ин­струментальный — может, граммофон какой найдется с пластинками. Культурная программа как-никак.