Освобождение шпиона

— Разумеется, — спокойно парировала Маргарита. — А через год-два, опять-таки, чтобы не вызывать ненужного интереса, вы сможете забрать к себе семью. Таким же образом, через туристскую поездку. Вашей дочери исполнится только пятнадцать лет, она успеет подготовиться к поступлению в колледж… С ее способностями — в любой колледж, даже самый лучший. И не в масштабах Иркутской области, как вы понимаете.

— Как вы себе это представляете? — скептически проговорил он. — Да меня сразу после побега арестуют! А семью даже не выпустят за границу! Как близких родственников предателя…

— Ерунда. Все будет обставлено так, что вы вообще не виноваты. В самом крайнем случае вас уволят за халатность. А ваша жена и дочь могут переехать в другой город, пока вы там не устроитесь…

— Складно было на бумаге, — процедил Воронов. — Да забыли про овраги! А по ним ходить…

— Что? Какие овраги?

— Поговорка такая есть, вам не понять. И я ничего не буду понимать, в Америке. Не представляю, как смогу там жить. Особенно один…

— Вы очень быстро все поймете и всему научитесь, — Маргарита посмотрела на него с прямотой, которая просто обезоружила Воронова. — И потом, вы там будете не один. Это я вам обещаю.

Воронов молчал. Лицо у него было угрюмым.

Она встала, расстегнула остальные пуговицы и сняла кофточку. Бюстгалтера под ней не было, и Воронов завороженно уставился на маленькие конические груди с аккуратными розовыми сосками. Вжикнув «молнией», она ловко сбросила прямо на пол короткую юбку. Теперь на стройном белокожем теле остались только колготки и узенькие трусики. У Виталия закружилась голова. Маргарита быстро освободилась и от них. Одежда теплой кучкой лежала на полу, она перешагнула и подошла вплотную.

— Ну, что же ты сидишь? — хрипло сказала Маргарита Коул.

* * *

Она стряхнула с себя полусапожки, прошла в комнату и с размаху упала на кровать. Лернер сидел за компьютером на колченогом стуле, балансируя на двух ножках.

— Ну, как? Порядок? — спросил он, не оборачиваясь.

— Семь потов сошло, — глухо пробормотала Анна в подушку. — Устала, как собака. Хочу горячую ванну. И ледяной водки. Ты мне наберешь ванну?

— В этой гостинице горячая ванна невозможна по умолчанию, — сказал Лернер спустя некоторое время. На экране перед ним был детализированный план здания Заозерского Управления Следственного Комитета.

— Если только ты опустишь туда кипятильник…

Анна Халева приподняла голову, подложила под нее сплетенные пальцы и смотрела в спину Лернеру.

— Он сказал, что подумает, — сказала она.

— Что это значит?

— Это значит, что он почти согласен. Мы договорились встретиться завтра.

Лернер еще какое-то время смотрел в экран, потом медленно закрыл крышку ноутбука и повернулся к ней всем корпусом. Стул скрипнул под ним.

— Вероятность?

— Девяносто девять и девять, — сказала Анна.

— Это почти победа, — сказал он. — Если только за нами не придут этой ночью.

Анна вздохнула.

— Я за… ко… ле… ба… лась, — сказала она зажатым голосом, потому что подбородок ее упирался в ладони и ей приходилось приподнимать голову на каждом слоге.

— И как он, хорош в постели? — подчеркнуто безразлично поинтересовался Лернер.

Такие вопросы среди профессионалов задавать не принято, но он всегда спрашивал. Вообще-то, половые контакты с вербуемым, вопреки сложившимся киностандартам, не практиковались широко, да и не приветствовались руководством. Среди коллег это называлось «dick made», т. е. «хуем деланный», грубая работа, не требующая квалификации. Но близкий контакт закреплял связь «оператора» и «марионетки». И Анне несколько раз приходилось его использовать.

— Обычный средний вариант, — как всегда прямо ответила она. — Это работа, можешь не ревновать. И, как всегда, он не касался моего тела…

— Конечно, я понимаю. Латекс меняет дело в корне…

— Не злись.

— Завтра будет повторение?

— Надо же закрепить успех.

— И сколько это будет продолжаться?

— Перестань, Грант! Не будь мальчишкой. Ты же знаешь правила…

— Конечно. Пока он будет нужен, придется терпеть.

Лернер Грант услышал, как она усмехнулась.

— Кстати, он рассчитывает, что мы будем встречаться каждый вторник и четверг в уютной квартирке на Пятой авеню… Пока не приедет его семейство.

— Так надо снять уютную квартирку?

— Он просто идиот, — сказала Анна и резко встала с кровати. — Но ненасытный идиот. Голодный тюлень. Даже странно, что он не клюнул на Женьку.

— Женька похожа на дешевую проститутку.

— А я?

— А ты — на дорогую.

Она усмехнулась, прошла в ванную, не закрывая дверь, включила воду и стала раздеваться, сбрасывая одежду и белье в кучу на полу, точно так, как делала несколько часов назад на съемной квартире.

Лернер, скептически вытянув губы трубочкой, наблюдал за ней из комнаты. Но постепенно гримаса недовольства разгладилась в глазах вспыхнул огонек интереса.

— Похоже, кроме жены, он никогда не видел женщину… Я имею в виду… Ну, ты понял.

Она заметила взгляд Лернера, многозначительно усмехнулась.

— Так ты принесешь мне водки в ванную, милый?

Он вздохнул и упруго вскочил.

— Конечно. Надо же провести обряд очищения…