Освобожденный бессмертный (ЛП)

— Эл-Сиси, — поправил он ее. «И да, сейчас у них есть президенты, но до этого были короли, когда я там жил. Или фараоны».

«Фараоны?» — выдохнула она. «Серьезно? Фараоны?

«». Он кивнул, словно очарованный выражением ее лица.

— Но фараоны… Это было раньше… Господи, ты…

— , фараоны правили до Христа, — сказал он, кивнув. «Затем римляне вторглись примерно в 30 г. до н. э. и они носили титул императора… В чем дело? С тобой все впорядке? Зачем ты пьешь вино? — спросил он с беспокойством.

Сарита только покачала головой и допила остатки вина из своего когда-то полного бокала. К тому времени, когда она закончила, она задыхалась. Поставив пустой бокал на поднос, она покачала головой, а затем с минуту смотрела на Домициана, отдышавшись, прежде чем сказать: Я..Я.. — "

— Сосредоточься, mi Corazon, — призвал он. — Ты сможешь это выговорить.

«Не говорите мне, что ты родился в 30 г. до н. э.», — твердо сказала она.

— Конечно, нет, — согласился Домициан, повернувшись, чтобы отодвинуть простыню и взять с тумбочки бутылку вина.

— Слава Богу, — пробормотала Сарита, ее тело расслабилось.

«30 год до н. э. это когда я в последний раз наслаждался близостью с женщиной. до тебя, конечно же, — объяснил он, опуская простыню на место и поворачиваясь с бутылкой. «Я родился в 260 году до нашей эры».

— Не может быть, — сразу сказала она.

— , может быть, — заверил он ее и начал наливать ей в бокал еще вина.

— Нет, ты… дай мне бутылку, — пробормотала она и выхватила ее у него из рук, когда он перестал наливать и с удивлением взглянул на нее в ответ на ее просьбу. Не обращая внимания на это, Сарита поднесла бутылку к губам, чтобы выпить прямо из нее.

— Детектив, которого я нанял, не упомянул о проблемах с алкоголем, — сухо сказал Домициан, наблюдая, как она пьет.

Сарита сердито посмотрела на него из-за бутылки, но затем перестала пить и опустила ее. И просто смотрела на него.

Не обращая на нее внимания, Домициан положил еще один профитроль на тарелку и предложил ей.

Сарита была так раздражена им, что готова была из принципа отказаться. Но профитроли были так хороши, и не их вина, что она на него зла. Было несправедливо вымещать на них свой гнев, поэтому она взяла тарелку, пробормотав очень короткое «Спасибо».

— De nada, — пробормотал Домициан, наблюдая, как она отрезала большой кусок профитроля и запихнула его в рот.

В своем раздражении она не обращала особого внимания на то, что делала, и кусок был намного больше, чем она планировала. Это означало, что она должна много жевать и двигать пищу во рту, прежде чем проглотить, чтобы убедиться, что она не подавится. Все это время Сарита смотрела на Домициана.

— Я не понимаю твоего беспокойства, — сказал он, наблюдая, как она жует. — Ты сказали, что Дресслер рассказал о нано, о том, что мы бессмертны, и прочее.

Сарита проглотила еду, сделала глоток вина из бутылки, чтобы откашляться, и кивнула. «Да. Бессмертные. Но я думала, сто лет, может быть, двес. но не две тысячи!

— Две тысячи двести …

«Боже мой!» Слова вырвались изо рта Сариты, и ее глаза стали большими, как блюдца. — Две тысячи лет?

— Две тысячи двести …

«В Египте?» Она прервала его вторую попытку сообщить ей его точный возраст.

«. Я жил в Египте две тысячи двести …

— Значит, ты носил те маленькие белые юбочки и прочее?

«То, что я носил, было шендитом, а не юбкой», — сухо сказал он.

«Если это означает беленькую юбочку, то да», — сказала она с ухмылкой, а затем снова начала подносить бутылку к губам, но остановилась, когда ей пришла в голову мысль. — Ты был там, когда римляне напали?

«».

«О Боже!» Сарита отхлебнула еще немного вина, а затем опустила бутылку, чтобы сказать: «Пожалуйста, не говори, что тебе пришлось обменять юбку на эти нелепые длинные тоги и эти нелепые листья на голове».

— Боюсь, что да, — весело сказал Домициан, когда она снова подняла бутылку, чтобы сделать еще один глоток. — Хотя, будучи гладиатором, я должен был носить подвязку и…

«Боже мой! Ты был гладиатором? — спросила она, как только смогла опустить бутылку и проглотить то, что она выпила. — О, держу пари, ты был очень сексуален, как гладиатор.

«Э.». — сказал Домициан, не зная, что на это ответить. У него было здоровое эго, но было несколько эгоистично соглашаться с ней в том, что он выглядел горячим в своей сублигакуле.

— Расскажи, как это было?

— Носить сублиг…?

— Нет, нет, — прервала она. «Каково было быть гладиатором?»

Домициан пожал плечами. — Ранний подъем, хорошая еда, упорные тренировки, самые потрясающие массажи, которыми я когда-либо наслаждался в своей жизни, и…

— Подожди, подожди, — нахмурившись, сказала Сарита. — Ты вампир.

— Бессмертный, — сухо поправил он.

— Как угодно, — сказала она, махнув рукой. — Но как гладиатору тебе придется все время находиться на солнце…

«Нет. Я могу управлять разумом, помнишь? — мягко сказал он. «Я просто следил за тем, чтобы врачи всегда помещали меня в тень, когда была тренировка».

— Врачи решали, где ты будешь драться? — удивленно спросила Сарита.

— Не доктора, Doctores, — мягко поправил ее Домициан. — Так звали тренеров.