Освоение Солнечной: логистика будущего

Их своевременное обнаружение требует достаточно крутой лазерный «радар». Для испарения угрозы такого размера нужны одновременно и достаточно мощный лазер и достаточно своевременное обнаружение.

Какой-то сбор мусора полностью автономными роботами на долгом космическом дежурстве потребуется вести постоянно. Центры переработки и обслуживания патрульной системы такого рода возникнут повсеместно и станут достаточно стабильным делом сами по себе.

Погонщики тупых роботов

Около века назад казалось, что полноценный синтетический разум уже на горизонте. Современная компьютерная наука сомневается, что вообще сумеет в ближайшие века понять, откуда следует хотя бы начинать работу.

Только вот автономные роботизированные системы в параллель этому процессу уверенно появились и совершенствуются, примерно на той же скорости, что наши компьютеры. Они могут всё больше – оставаясь абсолютно безмозглыми и подконтрольными человеку машинами.

Стадо многофункциональных роботов под надзором людей-контролёров примет на себя функции, которые в ином случае пришлось бы делегировать целому рабочему посёлку монтёров, строителей и наладчиков.

Повод к стараниям

Какая главная причина того, что космический город значительно дешевле предельно долго обслуживать и содержать вместо утилизации? Его энергетические возможности. Хороший космический город скорей всего оснащён мощной лазерной батареей и разгонными катапультами. Банально потому, что нуждается в активном транспортном обмене с окружением хотя бы на средних космических дистанциях в пределах своей орбиты.

Его транспортные электромагнитные катапульты выстреливают контейнерами в другой космический город, а лазерные батареи тормозят чужие контейнеры на подлёте. Чем это различается с хорошим боевым лазером или мощным рэйлганом? Да, честно говоря, ничем. Логичный вывод – содержать космическое мега-сооружение в долгосрочной перспективе спокойнее и дешевле, чем отдавать в чьи попало руки. Даже при драконовских внутрисистемных законах о нарушении покоя третьих сторон местными конфликтами.

Впрочем, отношения внутри настолько большой цивилизации вообще очень сложный вопрос.

Глава двадцатая: космическая политика

42?

Почему люди занимаются тем или этим? Почему целые государства живут плохо, когда могут жить хорошо? Почему десятки тысяч высокотехнологичных автономных ударных единиц безжалостно ведут огонь на поражение на сходящихся курсах? Куда пропала обещанная развитием технологий и дешевизной ресурсов утопия?

Это политика, засранцы!

Главный друг писателя

Сложная политика, в основном на базе научных исторических аналогий – мощный инструмент авторов любого интересного сеттинга.

В футурологическом смысле любые гадания на кофейной гуще о справедливом общественном устройстве будущего всегда ошибались. В двадцатом веке, Фукуяма мне свидетель, так и при жизни автора! Значит, любое жонглирование историческими аналогиями нужно в основном игростроителям с писателями-фантастами.

Нафига?

Многообразие решает

Даже в хорошей современной настольной ролевой игре можно увидеть большие сложные таблицы для случайного формирования прошлого игровых персонажей, их психологии, отношения к миру и внутриигрового статуса.

Легендарные франшизы 1990-ых, вроде GURPS Стива Джексона в позднюю до-блогосферную эпоху могли себе позволить выпуск полноразмерных бумажных книг только с набором сложных жанровых рандомизаторов и развёрнутых статей-толкований. Что, впрочем, и естественно, поскольку хорошая игра заведомо вторична к художественному творчеству эпохи и накопленному запасу чисто сюжетных решений. Из них увлекательный игровой процесс либо повествование и строится.

Даже в эру, когда любая планета в фантастике воспринималась как аналог материка с какими-то местными неграми, такое решение давало хоть какое-то подобие жизненного, этнического, политического, культурного и экономического разнообразия. То, что уже скоро полвека видят основной движущей силой активного заселения космоса вообще!

История, безжалостная стерва!

Наглядная история земного шара доказывает, что в любую эпоху абсолютный гегемон ойкумены – бесплодная мечта. Даже когда границы мира вокруг резко ужались машинной цивилизацией с лучшей на порядки относительно лошади и паруса скоростью транспорта и связи, мир так и остался пёстрым лоскутным одеялом из десятков тысяч крупных этносов и сотен государств.

Попытки строить единую надгосударственную структуру хотя бы для консультаций, обсуждения спорных вопросов, и, мечтать так мечтать, беспристрастного суда – так и остались лишь попытками. Малое желание сотрудничать в исполнении малого количества государств уже превращает эту систему в практически бесплодную говорильню. В лучшем случае, она при этом хотя бы кем-то успешно куплена или запугана достаточно, чтобы какую-то часть времени работать хоть в чьих-то интересах.