От Алари до Вьетнама

Он любил улыбаться. Губы его всегда были полуоткрытыми и чуточку поджимались, если собеседник, что называется, гнул не туда. Правду он говорил в глаза и с кем надо был очень деликатным. Несведущего человека мог поправить полунамеком.

Любя городскую жизнь, он, кажется, не любил городского лоска, костюмов, рубашки носил такие, чтобы без галстука, с открытым воротом…

О своей работе он почти никогда не говорил. Лишь однажды, осенью 1971 года, когда мы случайно столкнулись на садовой тропинке возле университета, он вскользь заговорил о том, что написанные быстро страницы приходится, как правило, выкидывать. „Трудно это дело идет“, — ответил он на мой вопрос, как пишется…»^{11}.

Драматургией Вампилова заинтересовались Георгий Товстоногов и Олег Ефремов. Один за другим театры Москвы и Ленинграда, Риги и Красноярска стали ставить его «Старшего сына», «Прощание в июне», «Провинциальные анекдоты», «Прошлым летом в Чулимске».

А Александр продолжал ездить по стране. И в каждой его пьесе, в каждой реплике героев отражались раздумья, которые возникали от встреч с сотнями людей, чьи собирательные образы выносил он на театральные подмостки.

Герои произведений Вампилова — Колесов из «Прощания в июне», Шаманов из пьесы «Прошлым летом в Чулимске» — привлекают своим стремлением быть выше житейских обстоятельств, жаждой бороться за право человека, активно, творчески влиять на все происходящие вокруг события.

Александр Вампилов трагически погиб в тридцать пять лет.

В конце лета 1972 г. Александр с другом выехал на Байкал. Отправились они из Иркутска 16 августа с ТеМ расчетом, чтобы уже на другой день утром наловить рыбы и 19 августа свежими омулями отметить день рождения Александра.

В Лиственничном Александр разжился моторной лодкой и небольшими сетями. Начали готовиться к выходу на озеро с восходом солнца.

Ночью на Байкале был сильный шторм, бушевал он почти до утра, но, несмотря на это, Александр и его друг решили отправиться на рыбную ловлю.

Александр стал заводить моторку. Он был знаком с мотором и управлять лодкой умел.

Все это происходило как раз напротив Музея байкаловедения Лимнологического института.

Александр посадил друга в лодку и сам сел за руль. Отъехали от берега метров триста и пошли вдоль него. Вот-вот должна была показаться заветная бухточка, где Александр решил попытать счастья.

Вдруг лодка обо что-то ударилась и перевернулась вверх дном, выбросив в озеро несчастных рыбаков. Оказывается, она угодила носом в огромный лиственничный топляк, поднятый штормом со дна Байкала.

Александр не растерялся. Он велел товарищу, не умеющему плавать, держаться за опрокинутую лодку, а сам поплыл к берегу за помощью. Плавал он хорошо, но вода Байкала была ледяной, да и расстояние немалое.

С крыльца музея, стоявшего на возвышенности, люди увидели опрокинутую лодку и человека, плывущего к берегу. Сразу же на выручку бросились спасатели. «Пловца», дрейфующего с лодкой по Байкалу, спасли.

Александр упорно приближался к берегу. Он был уже совсем рядом, всего в нескольких метрах, как вдруг его слегка подбросило, и тут же пловец пошел ко дну. Его подняли, но уже мертвого^{12}.

Друг Вампилова, Анатолий Андреевич Сопкинов, секретарь Нукутского РК КПСС, в своем воспоминании пишет: «Есть среди людей скромные и даже ничем не приметные, не кичливые, но очень способные, даже талантливые. Их жизнь словно молния озарит окружающих, заставит посмотреть на жизнь и на себя по-новому, лучше осмыслить ее, познать с другой стороны. Такой мне запомнилась жизнь А. В. Вампилова. Он многое знал и много дал людям».

В настоящее время в Иркутске, Черемхове и во всех районах Усть-Ордынского Бурятского национального округа ежегодно проводятся Вампиловские чтения. В поселке Кутулик, в помещении школы, где учился Александр Вампилов, а также при школе в улусе Аларь, где родился, жил и работал отец Александра, его деды и прадеды, открыты мемориальные музеи Александра Вампилова.

В няньках

Как-то в один из погожих летних дней мы с матерью поехали в улус Отор в гости к ее старшей сестре Агруне Болсоевой.

Путь был долгим. Мы ехали до Отора по хорошо накатанной лесной дороге через Аларь, Кукунур, Готол и мелкие русские селения. Наконец к вечеру показался Отор с его добротно поставленными домами. Усадьба Болсоева находилась на окраине. В центре ее стояла изба с плоской крышей, а рядом с ней старая, крытая полупрогнившей корой юрта.

Хозяйка, двое сыновей и дочь собрались в юрте. Было темно, грязно и душно. Мебели почти никакой, лишь старая деревянная кровать, стол да две скамейки. На земляном полу стояла зыбка-качалка, которую в ту пору можно было видеть в каждой бурятской семье, где лежал ребенок, завернутый в овчину и крепко перевязанный поперек тонким ремнем.

Болсоевы встретили нас радушно, угостили чаем. Сестры разговорились о житье-бытье. Тетя Агруня жаловалась матери на свою тяжелую жизнь, на то, что ей с трудом приходится сводить концы с концами.