От Альбиона до Ямайки

Школа продолжала работать – нынче мамки здешние ребятишек сами привели, потому что новый пастор воды не мутил и лишними глупостями головы прихожан не забивал. Так что, может быть, моя паранойя и могла бы, наконец, приутихнуть.

«Лишняя предосторожность не помешает», – в ответ на эту мысль подумала Софи и присела за заднюю парту в классе, где вел урок Гарри Смит. Да, уже наступил сентябрь, и занятия начались.

Сначала новички запоминали буквы, из которых складывается слово «Том». Потом на арифметике прошли первые цифры, а на природоведении опытным путем убедились в том, что при нагревании тела расширяются – все шло по разработанному мной и проверенному в течение многих лет учебному плану. Мы заторопились к затону с вышкой – там сейчас самое важное для нас – лодки.

Две штуки оказались полностью готовыми – двенадцатиметровой длины плоскодонки с гребными колесами сзади. Остроносая и тупоносая. При ширине корпуса в семь футов, то есть два метра и десять сантиметров, они до смешного мелко сидели в воде, чуточку приопустив корму. Такое впечатление, будто мои Эдисоны перебдели в вопросе легкости конструкции.

Третья лодка, на которой испытывали водомет, тоже приведена во вполне приличное состояние – устав бороться с разрушением прохода вала через борт из сухого пространства в воду, парни поступили грубо и не по-европейски. Вал, приводящий в действие крыльчатки обоих центробежных насосов, закрепили в «мокром» пространстве, а вращение на него передали через шестерню сверху. То есть ведущая шестерня оказалась на две трети над водой вместе со своей осью. Нагородили, в общем.

Ума не приложу, долго ли такое сооружение прослужит, но пока оно бегает, не протекает и не ломается. Довели до ума мотор с трехдюймовым поршнем – он получился компактным и неожиданно мощным, потому, наверное, что «полюбил» более высокие обороты, чем его шестидюймовый предок. Хотя объем – всего 350 кубиков. С вариатором, как я и думал, ничего путевого не вышло, но попытки продолжаются.

Химики не порадовали меня успехами с полиэтиленом, он по-прежнему рыхлый. Зато показали прорезиненную веревку. Она не намокает, но стала плохо завязываться. А развязываться совсем не желает. Вообще-то я не особенно вникал в здешние дела – время поджимало. Нам ведь нужно в Архангельск – зима не за горами.

– Гарри, Билл, – обратился я к самым авторитетным ребятам. – Пришло время перебираться в места, где наши умения будут востребованы настолько, что, потрудившись, мы окажемся состоятельными людьми с устойчивым положением в обществе.

– Туда, где по улицам ходят медведи? – улыбнулся Билл.

– Уже не ходят, – ответил я. – При батюшке ныне здравствующего царя это запретили. Так же, как всякое другое увеселение. Менестрелей тамошних и трубадуров бродячих прогнали отовсюду, а музыкальные инструменты поломали или сожгли, – при этих словах я почувствовал, как внутри нашего сознания вздрогнула Софочка. Она не то чтобы страстная меломанка, но струны гитары иногда пощипывает и под нос мурлычет.

– То есть медведи в Московии для потехи? – потребовал уточнения Билл.

– В города их приводили тамошние актеры – скоморохи. Не диких, конечно, а обученных танцам. Но сейчас этого ничего больше нет. Так что бояться медведей не стоит – они не дурные, чтобы соваться к людям, где их непременно убьют. На медведей, между прочим, охотятся.

– А что, сразу всем нужно уезжать? – поинтересовался младший Смит.

– Нет, поэтапно переберемся. Вам с Биллом школу беречь и учебный процесс обеспечивать. Брату твоему старшему тоже здесь быть при отце и за гвоздильным производством присматривать. А средний уже, считай, вылетел из родительского гнезда. Аптекаря я бы тоже пока тут оставил – где он еще найдет такую лабораторию и доступ к книгам, если не под крылышком у сэра Исаака? А вот Майкла Коллинза очень хочу пригласить в Архангельск прямо сейчас, первым же рейсом.

Мы поочередно перебрали по именам наших старших, тех, что от основания школы за партой или наковальней, еще двух парней решили позвать. И двоих не самых старших. Вообще-то не так уж много кадров успел я наковать. До уровня мастера околовсяческих наук человек пятнадцать доросло, но у многих здесь начаты работы, бросать которые, не окончив, как-то не по-нашему, не по-бразильски. А эти юноши свои замыслы уже осуществили: фонарь Ратьера для ночных перемаргиваний морзянкой, компас масляный, прожектор керосиновый с отражателем не только разработаны и изготовлены в образцах, но и наделаны в некотором количестве для практического применения. Даже с применением нашлифованных дядей Эдиком линз собраны новые экземпляры артиллерийского дальномера, где снова реализован принцип совмещения изображений посредством зеркал. И угломер использован конструкции Ивана… не его одного, потому что элементы коллективного творчества в среде школяров расцвели махровым цветом. Оно обычно, если кучей навалиться, куда быстрее получается, да и веселее… пока не взыграли в ком-нибудь амбиции.