От Андропова к Горбачёву

Черненко, наоборот, был сухим педантом и, как его нарек Брежнев, «беспокойным» работягой, но вот сделавшись начальником «внутреннего кабинета» Брежнева, он работал за двоих — за себя и за Брежнева. Благодарный Брежнев ответил взаимностью, назначив его секретарем ЦК, членом Политбюро, да еще явно метил его в свои наследники. У Черненко было и другое качество, нужное генсеку, но которого начисто был лишен сам Брежнев — дар обобщения партийного опыта по руководству партией и государством. Брежнев определенно думал, что его наследником должен быть Черненко, который сделал беспрецедентный в истории партии взлет карьеры в столь короткий срок — за неполных три года он стал из личного секретаря Брежнева сначала секретарем ЦК, потом кандидатом в члены Политбюро, наконец членом Политбюро… Для такой стремительной карьеры, кроме помощи Брежнева (впрочем, помощь была взаимная], надо было иметь и нечто свое личное — талант организатора, комбинатора, мастера власти плюс то, что на партийном языке называется «теоретической подкованностью». В отношении первых качеств он счастливо дополнял своего патрона, что же касается партийных догм, то он превосходил многих других партаппаратчиков по таланту их отстаивания (это почувствует каждый, кто сравнит начетничество в произведениях Суслова с творческой жилкой в произведениях Черненко о партийном строительстве].

Однако все сказанное совсем не означает, что вопрос о наследнике Брежнева был уже решен положительно и в один прекрасный день Черненко займет кресло генсека. Совсем нет. Остаток пути к вершине власти у Черненко был более крутым и потому более опасным. Я на это обстоятельство указывал еще при жизни Брежнева: «Неожиданным выдвижением своего протеже на вторую роль после себя Брежнев провоцирует обойденных соперников Черненко и законных претендентов на кремлевский престол — на интриги, подвохи и продолжение глухой борьбы не только против Черненко, но и против самого себя». («Сила и бессилие Брежнева», 1979, стр. 181, «Посев»),

У всех на памяти, как эти интриги и подвохи захлестнули власть генсека Брежнева, особенно в последние месяцы его жизни, когда ввиду его тяжелой болезни вопрос о наследнике стал актуальным. Самое кратковременное генсекство Черненко было и самым бесцветным.

Что же обещал Черненко народам СССР в отношении подъема материального уровня их жизни? Ответ его звучал, как издевка. Он заявил после своего избрания генсеком: «Глубокое удовлетворение вызывает широкий отклик трудовых коллективов… добиться сверхпланового повышения производительности труда на один процент и дополнительного снижения себестоимости продукции на полпроцента… Думаю, что следует рассмотреть вопрос о том, чтобы все средства… которые будут получены за счет этого… направить на улучшение условий труда и быта советских людей». («Правда», 14.11.1984).

Словом, синицу, которая у нас в руках, мы вам не дадим, но если хотите хорошо поесть, то ловите журавля в небе. Ведь мифическая цифра полтора процента и есть тот журавль, которого еще надо поймать. Так цинично с народом не разговаривал еще никто из предшественников. Не было у меняющихся генсеков никаких принципиальных изменений и во внутренней политике. Все компоненты руководства, все винтики механизма власти, разработанные Лениным и усовершенствованные Сталиным, оставались и остаются в абсолютной неприкосновенности. Система эта сама себя называет в целях камуфляжа «социалистической демократией», а на деле тут нет ни «социализма», ни «демократии», а есть новый тип тирании, которую я назвал «тоталитарной партократией». Рассмотрим ее в действии.

Часть II Партократия под маской демократии

Глава 1. Партия, партаппарат и Советы

В Советском Союзе существует одна закрытая наука, которая совсем неизвестна на Западе, а в самом СССР доступна для изучения только партаппаратчикам. Неуклюжая по названию, она наука всех наук по управлению государством и партией — это «партийное строительство». Ее основоположником был Ленин. Задумав захватить власть в России, он изложил пути и методы этого захвата в известной работе «Что делать?».