От Андропова к Горбачёву

Действительно, в лице Горбачева мы имеем дело не только с новым поколением, но и с классическим представителем новой советской аристократии, названной Джиласом «новым классом». Новый партийный аристократ — безразлично: партаппаратчик, госаппаратчик, хозаппаратчик, дипломат, даже чекист-внешне полнейший антипод большевикам периода революции, руководителям партии и Советской власти двадцатых годов. Этот старый тип ныне гуляет в СССР лишь в художественной литературе тех времен — в кожанке, в рубашке без галстука или хаки, в замызганной кепке, солдатских сапогах, с револьвером на боку и полевой сумкой за плечом. Этот тип был груб и в обращении намеренно злоупотреблял матом, чтобы подчеркнуть, что он из тех пролетариев, кто сделал революцию и в силу этого «командует парадом», названным Лениным «диктатурой пролетариата». Потомственному дворянину и интеллигенту Ульянову-Ленину эстетически и эмоционально этот тип претил и был ему чужд, но Ленину-стратегу «пролетарской революции» он не только был нужен, но он собственно и открыл его в своей знаменитой доктрине об «организации профессиональных революционеров». С революционными идеалами в душе, самоотверженностью в действиях, политическим сумбуром в голове, «профессиональные революционеры» нужны и полезны были только для целей разрушительных. Они были бесполезны и даже вредны для целей созидательных, ибо они, поверив Ленину, решили, что новое государство, созданное в результате «пролетарской революции», будет государством «пролетарской демократии», а не диктатурой партийной олигархии. Отсюда — уже при Ленине появились две оппозиции в партии, в 1920 году оппозиция «децистов», которая вместо единоначалия отдельных лиц требовала «коллегиального управления», в 1921 году «рабочая оппозиция», которая вместо диктатуры партаппаратчиков требовала осуществить именно «диктатуру пролетариата». Сталин, назначенный Лениным генсеком по следам этих дискуссий с оппозициями, доказал наделе, что значит большевистская диктатура и почему она нужна. Он совершил, руководствуясь если не буквой, то духом ленинизма, два подвига: первый подвиг — Сталин начисто уничтожил не только старые враждебные классы, сопротивлявшиеся революции, но и старую партию большевиков, руководившую самой «пролетарской революцией». Второй подвиг был эпохального значения — Сталин создал новоклассовое общество со своими новыми идеалами, новой ментальностью, новым мышлением, новыми вкусами, новым стилем. В этом новоклассовом общественном строе и родился его господствующий класс — сталинская партократия, «ведущая и направляющая сила» советского новоклассового общества и его супербюрократического государства. Поскольку партия в лице этого государства является единственным работодателем, а значит и хлебодателем в гигантской стране, то она располагает неограниченным резервуаром оппортунистов, стучащих в ее двери, но пускает она через эти двери людей двух категорий: статистов из народа, чтобы демонстрировать свое «народное происхождение», и политически стерилизованную, образованную элиту общества, которая собственно и становится дальше господином положения. К этой элите принадлежал и Горбачев, который за год до смерти Сталина вступил в партию. Он принадлежит к четвертому поколению большевиков — после первого, ленинского поколения (дооктябрьские большевики), после второго, сталинского поколения (послеоктябрьские большевики), после третьего, брежневского поколения (поколение, выдвинувшееся на «великой чистке»).

Идущее теперь к власти четвертое поколение начало свою карьеру в безмятежную для него эпоху Брежнева. Однако важно то, что роднит четвертое поколение со всеми предыдущими поколениями, — это их двуединая догма: во внешней политике — вера в торжество мирового коммунизма, а во внутренней — решимость оберегать, расширять и углублять абсолютную власть партократии. Эта догма лежала в основе советской политики последовательно и целеустремленно во все периоды истории советского государства от Ленина до наших дней. Она же является движущей силой и путеводителем для правления Горбачева.