От Андропова к Горбачёву

Я не знаю, кто в последнем случае осел и кто Насредин, но жаль только, что Горбачев не вернулся еще раз к Хадже Насре-дину, когда критиковал на октябрьском пленуме ЦК автора третьей программы партии 1961 года Никиту Хрущева, тот ведь всенародно обещал, что за первое десятилетие, т. е. до 1970 года, Советский Союз превзойдет США по производству продукции на душу населения, а к концу второго десятилетия (до 1980 года) в СССР даже будет построен коммунизм. А ведь Хрущев тоже действовал скорее по рецепту Хаджи Насредина, чем Карла Маркса, когда обещал стране совершить чудо, подобное тому, какое обещал тот же Хаджа Насредин халифу. Летописец деяний Насредина рассказывает: халиф вызвал однажды Насредина к себе во дворец и говорит ему: «Велика твоя слава в моем халифате. Говорят, что ты кудесник и творишь чудеса. Так скажи, можешь ли ты научить моего осла разговаривать?» Насредин ответил утвердительно. «Так вот тебе мой приказ: научи его говорить. Сумеешь — осыплю тебя золотом и сделаю тебя своим великим визирем, не сумеешь — отрублю тебе голову. Даю тебе пять лет срока». Когда дома встревоженная жена спросила его, как он мог дать такое обещание, Насредин ответил: «Жена, не печалься. Пять лет срок большой — за пять лет или осел издохнет, или старый халиф помрет, или я умру». Когда Хрущев фантазировал о чудо-коммунизме, который восторжествует в СССР через двадцать лет, ему было под 70 лет. В этом возрасте Хрущев вполне мог полагаться на мудрость Насредина в отношении собственной персоны.

Впрочем, так обстояло дело и с обещаниями первых двух программ. В первой программе РСДРП, совместно принятой на II съезде партии в 1903 г. будущими меньшевиками и большевиками, говорилось о программе-минимум и о программе-максимум. Согласно программе-минимум, в России после свержения самодержавия должна была установиться на продолжительное время демократическая республика. Программа-максимум говорила о перерастании в исторической перспективе этой демократической республики в социалистическую республику «диктатуры пролетариата». О какой «диктатуре пролетариата» шла речь, видно из того исторического факта, что эта формула была включена в программу по единогласному решению «Искры» в составе Плеханова, Ленина, Мартова, Аксельрода и Веры Засулич, Как известно, все эти члены редакции «Искры», кроме Ленина, впоследствии стали непримиримыми врагами того деспотического толкования, которое Ленин вкладывал в данную формулировку, Плеханов, Мартов, Аксельрод и Засулич понимали под «диктатурой пролетариата» то же самое, что и Маркс, а именно: власть большинства народа над меньшинством, и не отрицание демократии, а установление новой формы этой демократии, и то только на переходный период от капитализма к социализму. Ведь по Марксу и Энгельсу, первый акт пролетарского государства — национализация всех средств производства в стране будет и его последним актом в качестве государства. Государство не отменяют, оно само отмирает, ибо, по их теории, государство — это орудие подавления одного класса другим, но когда классы ликвидированы и подавлять некого, то исчезает и надобность в существовании самого пролетарского государства…

Хорошо известно, что все это Ленин истолковал по-своему, действуя воистину как волюнтарист, субъективист и узурпатор воли народа и партии, изложенной в ее программе. Народ провозгласил демократическую республику в России в феврале 1917 г. Об этой демократической России сам Ленин говорил, что она «самая свободная страна в мире». Но как раз эту самую свободную демократическую Россию Ленин и уничтожил через девять месяцев вооруженным заговором большевиков. Созданный после этого новый политический режим Ленин назвал «диктатурой пролетариата». Когда ему указывали, что не «диктатура пролетариата», а диктатура одной его большевистской партии, то Ленин цинично отвечал: «Когда нас упрекают в диктатуре одной партии, мы говорим: "Да, диктатура одной партии. Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем”», (т. XXIV, 3-е изд., стр. 423).