От Анны де Боже до Мари Туше

Анна давно была влюблена в кузена. Они знали друг друга с детства, и уже тогда изящество, красота, мягкость и элегантность Людовика произвели на девочку сильное впечатление. Настолько сильное, что, когда ей было двенадцать лет, она призналась отцу:

— Мне бы хотелось, чтобы Людовик стал моим мужем.

Король встревожился. Ему не хотелось, чтобы эта любовь разрушила его планы, и потому он тут же занялся поисками мужа для своей рано созревшей дочери. Выбор пал на одного из ближайших советников короля, тридцатитрехлетнего Пьера Боже, человека «мирного, благодушного и доброжелательного». Бракосочетание состоялось 30 ноября 1473 года.

Анна быстро оценила мужа, который относился к ней с большой нежностью, и, казалось, его переполняло лишь одно желание — понравиться ей. Однако в глубине души она продолжала любить Людовика Орлеанского, и когда он через три года женился на Жанне, Анна не могла скрыть своей печали. Потом Людовик с головой окунулся в разврат, тратя на случайных любовниц весь свой юношеский пыл, которым не желал осчастливить Жанну. Анна надеялась, что он обратит, наконец, на нее внимание. Увы! Молодой человек не замечал взглядов, которые бросала на него свояченица, и не просил ее ни о чем таком, что осуждается моралью, но на что она надеялась в глубине души <Соваль: «Людовик, герцог Орлеанский, имел несчастье понравиться Анне Французской, дочери Людовика XI. Я говорю несчастье, потому что эта принцесса оказалась отчасти причиной всех невзгод его жизни. Она призналась ему в своих чувствах. И хотя герцог отвечал на это скорее с почтительностью, нежели с нежностью, она толковала это так, как ей хотелось, и верила в то, что любима, потому что считала, что заслуживает этого». (Галантные похождения французских королей, 1752 г.).>.

* * *

В течение нескольких лет Людовик XI очень боялся, что Людовик Орлеанский, ссылаясь на невозможность иметь нормальные отношения с Жанной, добьется от папы расторжения брака. Вот почему каждые полгода он заставлял зятя появляться в Линьерском замке, в Берри, где жила несчастная калека, и демонстрировать ей свое расположение.

Само собой разумеется, эти посещения были для Людовика сущей пыткой. Он являлся в замок в сильнейшем раздражении из-за вынужденной разлуки со своими подружками, оставленными в Блуа или Амбуазе, и оттого с еще большим презрением смотрел на страдающее, уродливое существо, которое ему навязали. Ей хотелось поцеловать мужа — ведь она его обожала, но он грубо отталкивал ее:

— Отправляйтесь к себе! — кричал он. — Я буду спать один. Я устал с дороги.

На следующий день он без конца находил всякие предлоги, чтобы уклониться от супружеских обязанностей. Тогда, по указанию короля, гвардейцы охраны отправлялись с ним сыграть несколько партий в лапту с тем, «чтобы тело его разогрелось и чтобы он пришел в возбуждение, необходимое для занятий любовью». Обычно этот прием давал удовлетворительные результаты: ослепленный желанием, Людовик после таких игр спешил к Жанне в спальню.

И тут же из замка отправляли вестника в Плесси-ле-Тур. Людовик XI, получив донесение, потирал руки и посмеивался.

Но на всякого мудреца довольно простоты. Однажды, поняв, что он стал жертвой бесчестной игры, юный герцог привез с собой в Линьер куртизанку. После нескольких партий игры в мяч он укрылся с нею в одной из комнат большой башни…

* * *

О разладе в семействе молодоженов вскоре узнали не только в Берри и на берегах Луары, но и в Париже, где все тут же принялись с жаром обсуждать это событие. Одни жалели юную герцогиню Орлеанскую, другие защищали Людовика, «которого женили насильно», и все вместе дружно обвиняли Людовика XI в несчастье обоих.

Правда, был момент, когда о супружеских неурядицах в Орлеанском доме не вспоминали несколько недель. Всеобщее внимание было поглощено деталями ужасного преступления на почве ревности: убийца имел титул сенешаля, а одной из жертв была старшая из дочерей Агнессы Сорель и Карла VII.

Эту даму звали Шарлотта. Людовик XI выдал ее замуж за Жака Брезе, маршала и Великого сенешаля Нормандии. Наделенная несколько избыточным темпераментом, умиротворение которому она искала отнюдь не на супружеском ложе, Шарлотта совершила несколько неосторожных поступков, вызвавших подозрение мужа. Он не только распорядился проследить за ней, но и сам усердно шпионил. Однажды поздно вечером он заметил, что Шарлотта не спешит лечь в постель, где он ее ждал.

— Что вы там делаете, Шарлотта?

— Я заканчиваю свой туалет, — отозвалась она, — спите, я сейчас приду.

Хитрый муженек притворился спящим.

Час спустя аптекарь и брадобрей сенешаля, которым было поручено следить за упомянутой дамой, явились незаметно к нему в дом и сообщили, что Шарлотта и один из слуг дома, Пьер де ла Вернь, «улеглись в постель и занимаются адюльтером в комнате наверху». Жак Брезе встал, взял кинжал и шпагу, поднялся по лестнице и неожиданно появился в комнате, где любовники неистово предавались любви.