От Арденн до Берлина

Цензура во главе с офисом Хейза вела упорные арьергардные бои на голливудском фронте. Хейзу удалось наложить запрет на чересчур тесные свитеры на экранах страны, но повсюду в армии джи-ай вывешивали фотографии грудастенькой Джейн Рассел. После судебных процессов Чаплина в Голливуде судился бесшабашный Эррол Флинн, герой таких кинобоевиков, как «Капитан Блад» и «Робин Гуд». Он умудрился соблазнить и оставить с ребенком продавщицу сигарет в зале ожидания лос-анджелесского суда. ФБР подозревало 35-летнего Флинна в том, что он немецкий шпион. В Голливуде, смеясь, говорили, что будуарные похождения и съемки не оставляют ему времени на шпионаж. ФБР занималось также делом кинозвезды Хедди Ламар — поступили доносы, что в своем родном городе — Вене — она участвовала в оргиях с Гитлером и Муссолини.

Среди военных американских фильмов Эрик на первое место ставил «Касабланку».

— Мой любимый актер — Хемфри Богарт. Ты, конечно, знаешь, видел его? Хэмфри Богарта?

— Никогда. Звуковые американские фильмы у нас редко показывали. Помню лишь «Большой вальс», «Сто мужчин и одну девушку», «Новые времена» и «Огни большого города» Чаплина… — Виктор помолчал, задумавшись. — Очень грустно становится, когда подумаешь, что нам с тобой, быть может, не суждено больше увидеть ни одного фильма. Но нет, я не верю, что у краутов отлита пуля с моим именем!..

Америка зачитывалась комиксами о «супермене», хотя воевала против арийских юберменшей. Дефицитную бумагу Америка тратила не столько на комиксы и прочие печатные издания (100 тысяч тонн в год), сколько на рекламу (миллион тонн). Настал золотой век рекламы, хотя телевидение еще не ворвалось в быт, в американский образ жизни.

Один военный репортер протестовал против выселения по приказу военного министерства военных инвалидов и раненых из Палм Бич, штат Флорида, в пустынный штат Индиана вследствие жалоб владельцев отелей, землевладельцев и богатых граждан, считавших, что наличие калек и увечных в городе-курорте портит вид курорта и лишает их законных прибылей.

После трех лет «военных ограничений» американцы, разбогатев, потянулись к прежней жизни. Пресса назвала национальной героиней одну женщину, которая в ответ на плохой сервис в ресторане в Кембридже, штат Массачуссетс, перебила все тарелки, услышав стандартное оправдание официанта: «Война!»

И вдруг как взрыв секретной бомбы Гитлера — Арденны! Администрация, считая аморальным всеобщее веселье, когда в Арденнах тысячами гибли сыновья Америки, приняла ряд мер: был введен комендантский час для ночных клубов, бурлесков, дансингов, баров и ресторанов, все злачные места стали закрываться в полночь. Но тут посыпались протесты со всех сторон — жаловались военнослужащие-отпускники, профсоюзы. Мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла-Гардиа пытался продлить веселье на час. Пришлось вмешаться самому президенту. Мэр подчинился. Но, словно в «ревущие двадцатые годы», как грибы после дождя появились нелегальные «забегаловки», крепла мафия…

Сенатор Джеральд Най, республиканец и в прошлом непримиримый изоляционист, заявил, что Германия, как суверенное государство, должна иметь свободу выбора: если она пожелает после поражения остаться нацистской, пусть таковой и остается.

Джон Фостер Даллес, международный адвокат Уолл-стрита, высказывался в пользу поддержания послевоенного мира силами США как международного жандарма.

Американское радио с глухой тревогой говорило о перспективах мирного времени. Куда денутся пятнадцать миллионов рабочих, занятых сейчас в военной промышленности, при переводе индустрии на мирные рельсы? Один обозреватель жаловался, что уже сейчас, в начале 1945 года, десятки и сотни тысяч рабочих, несмотря на жалобы военных подрядчиков, расстаются с работой на военных предприятиях, чтобы перейти на постоянную, пусть и менее высоко оплачиваемую мирную работу. Более чем вдвое вырос доход среднего американца за годы войны, но что ждет его с приходом мира? Страх капиталистов перед миром вызвал падение акций на бирже. Куда пойдет Америка? Что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для Америки! Уэндел Уилки звал к дружбе с Советским Союзом, к широкой демократии, к борьбе с расизмом. А Уолтер Липпман призывал военнопромышленный комплекс и перепуганного обывателя к империалистическому наступлению, к завоеванию мирового господства, к политике блоков, к сохранению и увеличению военной силы Соединенных Штатов.

Куда, за кем пойдет Америка?..

Слушал Виктор и Берлин.

Странное дело — вначале Берлин кричал о победах, теперь — лишь о поражениях, нанесенных врагу: сбиты эскадрильи самолетов союзников, уничтожены дивизии «жидо-монголо-большевиков».