От Арденн до Берлина

них был Иван Степанович Одарченко, бывший рядовой десантник, участник штурма Берлина. Никаких особых подвигов он не совершал: на груди средний солдатский набор — три медали да гвардейский значок. Друзья отправились домой с победой, а его оставили служить в комендатуре берлинского района Вайсензее. Простое славянское лицо, богатырская фигура. В День физкультурника летом 1948 года приметил его на спортивных соревнованиях скульптор Евгений Вучетич. С этого Ивана и вылепил он Воина-освободителя для памятника Павшим советским воинам в Трептов-парке.

15 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

Американский радиообозреватель Джон Гровер объявил на весь мир: «Западный фронт фактически уже не существует!» Американская армейская газета «Звезды и полосы» писала, что гитлеровцы прекратили сопротивление на Западе и открыли ами и томми дорогу на Берлин. И те ринулись к Берлину, оставив лишь слабое кольцо войск вокруг рурской группировки вермахта. Они знали, что смогут с ходу форсировать Эльбу — немецких войск там нет или почти нет.

В Версале Кремлев видел издали генерала Эйзенхауэра. Самое лучшее, что мог он сказать об этой исторической личности, было то, что когда Айку, как и генералу Макартуру, предложили Почетную медаль Конгресса, он отклонил эту высшую честь, заявив, что этот орден дается только за личную доблесть, а он такой доблести не проявил. Менее совестливый генерал Макартур оказался более сговорчивым, хотя единственным его «подвигом» было бегство с острова Батаана.

22 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

На последнем оперативном совещании в «фюрербункере» начальник штаба генерал-полковник Йодль предложил отвести все войска, противостоящие американцам и англичанам, в Берлин для его обороны, подразумевая, что западные союзники, ворвавшись по пятам отведенных войск в Берлин, столкнутся лбами с русскими и передерутся с ними. Гитлер не согласился с Йодлем и приказал ему и Кейтелю выехать со своими помощниками из Берлина, чтобы возглавить контрнаступательную операцию. А сам он возглавит оборону Берлина.

Тяжело нагруженный караван семитонных бюссингов и других многотонных грузовиков с номерами Люфтваффе выехал за ворота Каринхалле — великолепного дворца Германа Геринга, командующего ВВС Германии и министра авиации, рейхсмаршала и фельдмаршала, который имел больше высоких чинов и должностей, чем любой другой приближенный фюрера. В разное время он был премьер-министром Пруссии, министром внутренних дел Пруссии, шефом первого в третьем рейхе прусского гестапо, президентом рейхстага, рейхсуполномоченным четырехлетнего плана, а также Верховным начальником Национального бюро погоды, обер-лесничим, обер-охотником, обер-егерем и прочее, и прочее, и прочее. У него было больше мундиров и больше орденов, чем у экс-кайзера Вильгельма II. Будучи наркоманом, он увозил с собой 20 тысяч таблеток эрзац-морфина.

Даже в этот трагический для него день рейхсмаршал «Великой Германии» не забыл нарумянить свои жирные обвислые щеки и брылья и покрыть красным лаком нежного оттенка ногти рук и ног.

«Человек № 3» третьего рейха самолично нажал ручку взрывной машинки. Колоссальный взрыв толового заряда поднял на воздух его дворец…

23 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

Парижская газета «Комба» с подъемом, мудро, по-философски писала о скором взятии Берлина Красной Армией:

«Ударные подразделения советских войск, стремительно продвигаясь вперед среди ада горящих улиц под грохот взрывов, сегодня вечером проникли в самое сердце немецкой столицы…

Тысячи советских орудий — от тяжелой артиллерии до минометов — ведут непрерывный обстрел участков, где засели вражеские солдаты, защищающиеся с отчаянием обреченных… Прицельный огонь ведется по Вильгельмплац, где расположены канцелярии Гитлера и другие административные здания.

Итак, слава за взятие Берлина по праву достанется советским войскам.

Одни на Западе встретят это известие с радостью, другие, хотя они сами вряд ли посмеют признаться в этом, — с огорчением. Они предпочли бы, чтобы подобная честь выпала на долю английской, американской или даже французской армии. Никому не запрещено испытывать особую симпатию к тому или иному народу, но все же

нужно признать, что в данных обстоятельствах подобное чувство выглядит столь же ограниченным, сколь и мелочным. Очень часто за подобным «предпочтением» скрывается страх перед старым «большевистским пугалом», так усердно насаждавшийся фашистской Германией..

Чтобы приветствовать должным образом вступление русских в Берлин, мы должны воспеть славу этому изумительному народу, который заплатил дорогую цену за сегодняшнюю победу. И разве можно вспоминать без глубокого волнения всех тех людей, которые отдали свои жизни под Сталинградом, на полях других сражений во имя того, чтобы пришел этот День Победы? Взятием Берлина русские еще раз напоминают нам о том, чем все мы им обязаны. И это также мы должны не забывать.

И, наконец, это победа всей коалиции, сражавшейся ради торжества демократии и свободы…»

28 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА