От Арденн до Берлина

Кривой Карл, похожий на пирата из-за своей черной наглазной повязки и живописной полувоенной-полуштатской одежды, поразил Виктора своим недюжинным умом и образованностью, хотя окончил лишь начальную школу. Оказывается, он был самоучкой, много читал, любил стихи Эмиля Верхарна, знал многие из них наизусть. Верхарна он читал на французском языке, как и Метерлинка, известного драматурга, автора «Синей птицы». Но любимым писателем Карла был Шарль де Костер, и он невероятно обрадовался, узнав, что Виктор тоже читал — на русском! — великого Костера. Карл рассказал Виктору, что Тиль Уленшпигель был подлинный его земляк, дравшийся за свободу родины в первой половине XIV века, только писатель перенес его на два века вперед, но его Тиль остался тем же народным героем, борцом против королевского абсолютизма и засилья римскокатолической церкви.

— Вся наша история, — взволнованно говорил Карл, — это история обид и притеснений. И Германия — наш главный враг. Боши всегда считали Бельгию покорной колонией. Все наши Вильгельмы всегда шли против народа. Кстати, в свое время наследный принц Оранский женился на дочери вашего сумасбродного царя Павла Первого — на великой княжне Анне Павловне. Нашими королями были немецкие принцы Саксен-Кобургские, ужасные канальи. Они считали, что на бельгийцев следует надеть намордники, как на собак. Разумеется, гитлеровцы перещеголяли своих голландских предшественников. Я всегда снимаю шапку, когда прохожу по площади Мучеников в Брюсселе, на которой стоит мавзолей павшим революционерам, отстоявшим независимость в борьбе с Голландией. Так сколько же нужно таких памятников, чтобы увековечить героев нашего Сопротивления!

Карл в волнении закурил трофейную немецкую сигарету.

— Боши выбили мне глаз, но ничего! Чтобы брать врага в прорезь прицела, требуется только один глаз! Я, братцы, потомственный партизан — мой отец дрался в Арденнах против бошей еще в ту войну, медаль имеет!

Во время первой мировой войны нейтральная поначалу Бельгия стала ареной борьбы Антанты с Германией. Бельгия была первой страной, начавшей партизанские действия. Бельгийцы-франтиреры не только резали телефонную и телеграфную связь, но и нападали на мелкие группы германских солдат генералов Карла фон Бюлова и Александра фон Клюка. Особый размах партизанские действия приобрели в Арденнах. Они отвлекали значительные силы немцев. Уже тогдашние партизаны понимали, что самое уязвимое место врага — его коммуникации. В воздух взлетали мосты и железнодорожные рельсы. Фон Клюк сообщал в верховное главнокомандование о «крайне агрессивной партизанской войне» бельгийцев. Особенно раздражали его отлично владевшие своим оружием бельгийские снайперы. Фон Клюк был старым генералом, участником войны 1870 года против Франции. Он первым прибегнул к «суровым и неумолимым репрессиям»: сжигал дома, деревни и даже городки, расстреливал подозрительных лиц и заложников. В Аершоте, например, было расстреляно сто пятьдесят мирных жителей, и это была первая массовая казнь по приказу германской военщины. В Динанте боши казнили 664 бельгийца. И бельгийцы этого не забыли. Об этих казнях им напоминали памятники на кладбищах со словами: «Расстреляны немцами». Через тридцать лет на этих кладбищах появились новые многочисленные ряды могил и крестов: на этот раз тевтонское бешенство разжигалось нацистской идеологией…

Из книги бывшего американского разведчика и дипломата Чарльза У. Тейера «Партизан»

«Мао… утверждает, что в небольших странах, таких, как Бельгия, например, партизанские действия невозможны.

Другие военные деятели пришли к убеждению, что, за исключением нескольких относительно больших лесных или болотистых районов, Западная Европа полностью непригодна для партизанской войны. Однако имеются серьезные основания думать, что весьма мелкие части могут проводить высокоэффективные партизанские действия в густонаселенных районах».

Виктор Кремлев по праву считал себя участником Сопротивления, ведь связан он был не только с советскими, польскими и чехословацкими партизанами, но и с бельгийскими, французскими, голландскими, датскими и даже немецкими антифашистами. Встречался он также и с бывшими узниками немецких концлагерей, например, с участниками героического восстания в Собиборе. Наверное, это был самый тяжелый из всех фронтов Сопротивления. Здесь безвестные герои занимались саботажем, поднимали восстания — в Бухенвальде, Треблинке, Маутхаузене, Освенциме…

В невидимую антигитлеровскую армию народов Западной Европы входило два миллиона человек, и в авангарде этой армии шли коммунисты, рабочие.