От Арденн до Берлина

— Что же, времена меняются, — примирительно сказал отец, — старый изоляционист Генри Форд полностью перешел на производство самолетов и «джипов». Последний его «форд» имел серийный номер тридцать миллионов с чем-то. Раньше мы вместе выступали на митингах против войны, а теперь я требую от него, чтобы он выполнял военные планы. Обещал делать тысячу самолетов в неделю, а выпускает двести в месяц. Боюсь, что старина Форд опять пожадничал, как многие другие подрядчики, нахватав заказов. Имеются безобразные, преступные случаи подкупа подрядчиками наших военных инспекторов, обнаруживавших самолеты и танки, сделанные из некачественного металла или с худыми бензобаками. Мне стыдно сказать тебе, артиллеристу, что наши пушки, как и наши самолеты и танки, хуже немецких, русских и за два-три года нам уже не удастся обогнать их. И никто за это не несет ответственности. Подрядчики наживаются, им и горя мало. Но тебе не следует надеяться, что победит линия Рузвельта и Уоллеса. И республиканская партия, и демократическая идут все дальше вправо. Наша пресса прославляет Генри Кайзера как героя капиталистической индустрии, а один построенный им танкер раскололся надвое при запуске из-за плохого качества стали и сварки. Мы изобличили патронную компанию Сент-Луиса в производстве миллионов негодных патронов! Восемь управляющих преданы суду. Компанию «Анаконда», добывающую медь в Чили, мы заставили признать себя виновной в поставках дефектного сырья. Имели место подлог и очковтирательство. Кливлендская национальная компания по производству бронзы и алюминия зарабатывала миллионы долларов на крови американских и союзных солдат, поставляя нам заведомо дефектные части самолетов-истребителей! Компания отделалась штрафом, нескольких менеджеров упрятали за решетку. Скольких летчиков они погубили! А на электрический стул посылают бедолагу, убившего изменившую ему жену!

— На «горячий стул» отправили и ни в чем не виновных Сакко и Ванцетти, — мрачно вставил упрямый Эрик. — Это почти все теперь признают.

— Подвела нас и компания «Кэртис — Райт», — продолжал безрадостно седовласый генерал. — А ведь это — крупнейшая компания после «Дженерал моторс»! Та же история — подлог, фиктивные акты об испытаниях и ни к дьяволу не годные пикировщики «хеллдайвер», которые рекламировались фирмой как лучшие пикировщики в мире.

— Не рабочие же виноваты! — воскликнул Эрик.

— Конечно, нет! Более двадцати тысяч рабочих остались временно без работы, когда мы прекратили производство «хеллдайверов». Большинство из них женщины. Поразительный факт — большую часть самолетов, которые бомбят Германию и Японию, построили наши американские женщины! Кто мог такого ждать от них до войны! (США произвели за всю войну 291 429 самолетов, 102 351 танк, 2 455 964 грузовика, 71 062 боевых корабля, 5 425 транспортных судов.)

— А платят им, — не преминул вставить Эрик, — втрое меньше, держат на самых низкооплачиваемых работах и до сих пор отказывают в гражданских правах.

— Это верно, — согласился генерал. — Хотя даже я уже не считаю, что место американской женщины только у очага, но место американца тоже не на улице. Многим женщинам придется вернуться домой, когда демобилизуют армию. Немалые ждут нас трудности. Что касается гражданских прав, то я думаю, что женщины сейчас больше озабочены отсутствием молодых мужчин, нежели гражданскими правами.

Сетовал генерал и на падение нравов. Во время войны росла преступность, поднимался процент заболеваний венерическими болезнями. Города кишели солдатскими подружками — «патриотутками» и «победисточками». Подростки совершали ужасные преступления: газеты сообщали об изнасиловании семнадцатилетней девушки двенадцатью подростками в переполненном кинотеатре в Бронксе. Вооруженные самодельным оружием банды юнцов сражались друг с другом на городских улицах. В дансингах вспыхивали кулачные бои. Будущее молодого поколения было покрыто мраком: мэр Нью-Йорка Ла-Гардиа, предвидя массовую безработицу, заявил, что молодых надо готовить лишь к черной работе. И все же, когда журнал «Форчун» провел опрос среди своих читателей об их отношении к социализму, лишь двадцать пять процентов опрошенных высказались в пользу социализма в Америке, сорок процентов были против, остальные воздержались.

Беседа отца и сына текла вроде бы довольно мирно, безобидно, но потом старик стал «загибать». Дефицит разных продуктов вдруг объяснял не бесхозяйственностью, а тем, что эти продукты якобы отправляют русским и англичанам, затем высказался против допуска еврейских беженцев в Штаты.

— Недавно произвели опрос, — сказал генерал, — каким национальностям следует разрешать иммигрировать в нашу страну после войны. За англичан проголосовало шестьдесят восемь процентов, за русских — пятьдесят семь, за китайцев — пятьдесят шесть, а за евреев — только сорок шесть процентов. Я, разумеется, против избиения евреев на улицах Бостона и Нью-Йорка, поджога их лавок и синагог, но…

Выведенный из себя филистерством отца, Эрик решился преподнести ему сюрприз.