От Баха до Шостаковича

Сказочный город Китеж, преображенный силою Божией, является русской народной версией обновленного Иерусалима, о котором говорится в Апокалипсисе: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло».

Завершающие картины оперы происходят в преображенном Китеже, где Феврония удивляется свету и белизне риз, а князь объясняет ей, что этот свет – молитвы праведных: огненными столпами они восходят к небесам, а белые ризы омыты слезами мучеников. Феврония вспоминает об оставшемся в лесу Гришке Кутерьме и хочет ввести его в град. Но его время еще не пришло. Тогда Феврония пишет ему письмо и сообщает, что Китеж не пал, но скрылся, а китежане не умерли, но живут в дивном месте. Письмо Февронии – благая весть, указывающая на путь в невидимый град. Одновременно это письмо отражает христианскую идею прощения, которая была близка композитору.

Это письмо при первых постановках оперы Римскому-Корсакову предлагали опустить. Считали, что оно удлинит оперу. Но он наотрез отказался: «На пропуск сцены письма к Кутерьме в последней картине согласиться не могу. Об этом были разговоры и в Петербурге. Письмо Февронии есть кульминационный момент всего ее образа. Достигшая блаженства Феврония вспоминает и заботится о своем лютом враге и губителе Великого Китежа. Пусть слушатели вникают в это, а не относятся к последней картине оперы как к апофеозу».

Иван Билибин. Эскиз декорации к опере Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже». 1929

Град Китеж – универсальный образ, который воплощает народное представление о посмертном блаженстве праведников. Римский-Корсаков не верил в бессмертие души, но этим образом не мог не проникнуться. Отблески невидимого града Китежа можно увидеть в тех его произведениях, которые вдохновлены религиозными образами и идеалами, в том числе в его духовной музыке, Пасхальной увертюре и в «Похвале пустыни» – величественном музыкальном пейзаже, открывающем «Сказание о невидимом граде Китеже».

Эдвард Григ. Из времен Хольберга

«В комнату вошел очень маленького роста человек, средних лет, весьма тщедушной комплекции, с плечами очень неравномерной высоты, с высоко взбитыми кудрями на голове и очень редкой, почти юношеской бородкой и усами. Черты лица этого человека, наружность которого сразу привлекла мою симпатию, не имеют ничего особенно выдающегося, ибо их нельзя назвать ни красивыми, ни неправильными; зато у него необыкновенно привлекательные средней величины голубые глаза, неотразимо чарующего свойства, напоминающие взгляд невинного прелестного ребенка. Я был до глубины души обрадован, когда по взаимном представлении нас одного другому раскрылось, что носитель этой безотчетно для меня симпатичной внешности оказался музыкант, глубоко прочувствованные звуки которого давно уже покорили мое сердце. То был Эдвард Григ…»

Так Петр Ильич Чайковский описал свою первую встречу с великим норвежским композитором. Она состоялась в 1888 году в Лейпциге, когда оба были уже хорошо известны европейской публике.

Чайковский искренне восхищался музыкой Грига, считал ее созвучной русскому духу: «В его музыке, проникнутой чарующей меланхолией, отражающей в себе красоты норвежской природы, то величественно-широкой и грандиозной, то серенькой, скромной, убогой, но для души северянина всегда несказанно чарующей, есть что-то нам близкое, родное, немедленно находящее в нашем сердце горячий, сочувственный отклик».

Эдвард Григ родился в 1843 году в состоятельной семье. Его прадед по отцовской линии был шотландским купцом. Перебравшись в Берген, он получил должность британского вице-консула, которая затем перешла от него к его сыну, а позже к внуку – Александру Григу, отцу будущего композитора.

Эдвард Григ. 1888

Мать Эдварда была его первой учительницей фортепиано. Начав играть в 4 года, к 12-летнему возрасту Григ написал свою первую фортепианную пьесу, а в 15 лет поступил в Лейпцигскую консерваторию.

По окончании консерватории Эдвард переехал в Копенгаген, где на Рождество 1864 года был помолвлен с любимой. Она была талантливой певицей, и Григ писал о ней: «Я не думаю, что обладаю большим талантом к созданию песен. Как же случилось, что именно песни заняли такое исключительное место в моем творчестве? Да просто… я полюбил девушку с изумительным голосом и такой же изумительной манерой исполнения. Она, да позволено мне будет это сказать – единственная, кто исполняет мои песни так, как надо».