От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие…

Можно было бы, конечно, сослаться на необходимость грамотного полового и общего воспитания, налаживания в стране нормальной жизни, при которой аборты не по медицинским соображениям делать попросту не будет нужды, и прочее такого рода, но как бы автор сказки ни любил, жить в обществе, устроенном разумно, правильно и хорошо, он уже не планирует. Не доживет. Хотя как-то умудрился прожить свой век, не посылая никого на аборт и отнюдь не будучи монахом. Ну это же о женщинах заботиться надо и головой думать. Не наша действительность. И тут, ежели кому по этой части так здорово повезло, как матушке Кузнецовой, дай ей и семейству ее Б-г здоровья и всяческого процветания, то людей, которые живут совсем иначе и в других исходных условиях, ни ей, ни таким, как она, вовек не понять и не услышать. Почему? Да потому что. Опыт об этом свидетельствует.

Да и не положено ей их понимать. Так что выход один – заставить. Это как в образовании с дистанционкой, цифровизацией и ЕГЭ. Или с медициной. Хоть тресни, а будет так, как начальство решило. Проклинать его будут всей страной, ненавидеть, просить, доказывать, аргументы умные ему говорить – бесполезно. Вот и тут так же. Есть, правда, опыт Польши, страны на два порядка более религиозной, чем наша, где церковная традиция не прерывалась ни на день и духовенство которой куда влиятельнее во внутриполитической жизни, чем наше. Там с абортами только что поэкспериментировали. Такие демонстрации женщин получили… Разъяренные бабы – страшная сила. Даже в стране, населению которой ее начальники не так осточертели, как нашему. Права Пушкина. Не стоит этим рисковать. А там, конечно, пускай начальники сами решают. Каждый сам кузнечик своего счастья.

* * *

В самом ли деле неграмотность, зависть и комплекс неполноценности являются причиной неприязни жителей России к демократии, как вполне искренне отметил надысь Владимир Владимирович Познер? Точнее, современной либеральной демократии западного типа, воплощением которой являются Соединенные Штаты и страны Евросоюза, уточним для ясности. Он же эту демократию имел в виду? У нее, демократии, вообще-то разновидностей много. Нацизм, фашизм и сталинизм – тоже демократия. И в рабовладельческом Риме демократия была, в том числе в империи. И еще какая! Да и в Средневековье ее было предостаточно. И что с того? Но это так, частности.

Образованный человек без комплексов и не подверженный зависти, которым Владимир Владимирович, несомненно, является, может по этой части легко справиться у специалистов или найти соответствующую информацию в источниках. Научных, а не в популярном агитационно-пропагандистском глянце, изготавливаемом поверхностными журналистами для непритязательного электората. Хотя тут придется чуть больше покопаться и напрячь не лозунгово-призывную, а критическую и даже аналитическую составляющую интеллекта. Это не «Нью-Йорк таймс» и не «Правду» читать. Ну в Познера автор по этой части верит. Общались.

Вообще-то, у кого как с отношением к демократии (мы уже договорились, к какой именно). Автор подошел к зеркалу, взглянул на собственное изображение и не нашел там и следа от описанного Владимиром Владимировичем Познером персонажа, хотя демократию, столь тем любимую, он лично терпеть не может. Да что там! От души презирает и в грош не ценит. И уж совершенно точно не любит. Жену любит. Детей с внуками. Друзей. Умные интересные книги. Хорошую музыку. Искусство во всех формах и видах – только настоящее, а не его имитацию. То есть Рафаэля и Тициана, Рубенса и Репина, Праксителя и Челлини, любит японские нэцке и росписи из пещер Альтамиры и Ласко тоже, а по поводу «Черного квадрата», увы, спокоен, как рыба об лед. Хотя много чего любит и в современном искусстве. А демократию – нет.

Завистлив ли автор? Не замечал. Есть у него друзья миллиардеры и мультимилллионеры, есть знакомые премьеры и президенты, есть нобелевские лауреаты, олимпийские чемпионы и звезды всех типов, видов и разновидностей. В жизни никому из них не завидовал. Есть ли у автора комплекс неполноценности? Был. В детстве. Слабый, много болевший, толстый и близорукий, жутко стеснительный еврейский мальчик. Переборол. Никакого комплекса не осталось. Вообще никакого, при этом без малейшего ощущения собственного превосходства над кем бы то ни было. Что до неграмотности… Чем больше автор знает, тем больше он понимает, как мало он знает, – это есть. Более того, существует масса вещей, которых он не знает, не умеет, никогда им не научится и их не узнает, и это он понимает прекрасно. Но неграмотным его пока никто не называл, даже из врагов, которых у него, по счастью, много. Они зачастую так стимулируют…