От Белоруссии до Карабаха. Трамп, Навальный, коронавирус и другие…

Это, кто не понял, про все то, что написано и пишется про русско-армянские отношения, в контексте ситуации в Карабахе. Никто не анализирует произошедшее с точки зрения того, в чем он сам был неправ и в чем вина его собственного начальства. Все претензии и России, и русским как таковым. Нет, конечно, друг другу они в глотку вцепились. Интриги, уличные схватки, очередное вламывание то ли возмущенного народа, то ли ошалевшей и озверевшей толпы в парламент… Ну народ такой. Горячий. Он и в Армении такой. И в Азербайджане такой. И, кстати, в Грузии и Турции народ такой же. Да и в Иране. Так что воссоздавать с местными чудаками общее для всех государство нет совсем никакого желания.

Его создать можно только силовыми методами, как оно в свое время и создалось. Чтобы в любой момент любое выступление против центральной власти она, эта власть, готова была подавить в зародыше. Какими угодно методами, с какими угодно жертвами, но подавить. Как при династии Романовых или при Сталине. И? Оно кому-то надо? Из местных – никому. Они до бесконечности готовы друг друга и всех окружающих молотить. У нас – тем более никому. Толку мало, затрат и рисков бешено много. Смысл… Ну развести их всех по углам ринга, чтоб большой резни не было, попутно напомнив, кто в доме хозяин, и не дав там у них укрепиться старинным врагам – и местным, и с Запада, понятно. И хватит.

Что до единства, его не только в варианте советского народа не существует, что нам Карабах, да и не только он продемонстрировал. Его и у армян нет. И у азербайджанцев. И у турок, персов, грузин, русских, евреев. Да-да! У евреев единства тоже нет. И никакого тюркского, славянского, германского, романского, англо-саксонского или там единства либеральных демократических стран. Нет и отродясь не было православного и католического единства, мусульманского нет и вообще никакого. Есть силовые центры и их лидеры. Есть те, кто вокруг них собирается и им подчиняется. И все прочие. Какой они национальности, веры, расы, политической ориентации, неважно. Все остальное – чушь, блажь и мифология.

Никто никому ничего не должен. Никто ни за что никому не бывает благодарен. Все договора, договоренности, союзы и соглашения временные, хотя бы они и заключались на вечные времена. Оказанная услуга на следующий день гроша медного не стоит. Толпа – животное. Жестокое и глупое, способное на любое преступление и идущее за любой сволочью, которая ее правильными словами поманит. Коллективный баран толпа. Всего лишь. Что до народа, какого угодно, он, даже самый образованный и культурный, – это толпа, находящаяся в спокойном состоянии, у которой гайки еще не сорвало. Не более чем. И в этом, помимо прочего, урок Карабаха. Усвоил бы его кто…

* * *

Еще один добрый старый знакомый умер. Иван Андреевич Ашурков. Он же Феофан, митрополит Казанский и Татарстанский. И вроде возраст у него был почтенный, за 70 лет, а бесконечно рано. Коронавирус никого не щадит. Что за год такой на наши головы?

Огромной личной храбрости и большой духовной силы был человек. Многое в жизни видел, многое прошел, в том числе в Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Росточка был махонького, длинноносый, со всклокоченной бородой, на персонажа из русских народных сказок похожий. Но когда вспомнишь, как он детей окровавленных во время штурма школы в Беслане из-под огня выносил…

Организатор хороший. Дипломат от Б-га – профессиональный переговорщик. Умница. И с начальством ладил, и дело делал. За что ему многие завидовали, а многие и не любили. Им бы его жизнь прожить! Кое-что он о прошлых годах под старость рассказывал, и о советском периоде, и о том, что было после, но по большей части в детали не углублялся. Старое поколение. Они такие были. Жизнь их приучила лишнего не болтать.

В отличие от многих из числа тех, кто его окружал, не боялся он никого и ничего. В том числе начальства. Как-то обмолвился, что после Беслана понял, что на этой земле ему уже бояться нечего. С охотой общался – и сам звонил, и на звонки отвечал. Эфир любил слушать и всегда очень хвалил. Оно, может, излишне комплиментарно было, но чрезвычайно приятно. Больно уж человек правильный.

Евреев и мусульман он не опасался, ни в чем не подозревал, знал как облупленных и со многими поддерживал добрые отношения. Только просил, чтоб автор, характеризуя свои воззрения, не говорил, что атеист. Ну да, говорил, в Б-га ты не веришь, обрядность не соблюдаешь, но Он в тебе есть и вера в тебе есть. И тут был, наверное, прав.

Говорить с ним было всегда интересно. Да и в эфир он приходить не стеснялся и не боялся. Большое, между прочим, умение нужно, чтобы с людьми говорить. И не только с собственной паствой или верующими, а с любыми слушателями. Не под них подстраиваться, не их под себя пытаться подстроить, а быть самим собой и при этом говорить так, чтобы хотелось слушать и дальше. Мало кто это умеет. Он умел. Вот на таких людях они обе и стоят. И церковь. И страна. Ушел человек, и осталась после него пустота, заполнить которую некому. Земля ему пухом!

* * *