От Бессмертной и слышу!

— Нет. В моём мире, чтобы добиться окончательной интургенции (или как там грамота о прощение грехов), нужно поцеловать обиженного… шесть раз, — интересно, а Демон мне за это руки оторвет, и рот ими заткнёт? Мне так любопытно!

Охотник сощурил глаза, что-то подсчитывая.

— Выходные считаются? Вообще, не каждый же день?

Я попыталась сохранить привычно серьёзное выражение лица, но из глаз сочились смешинки. Сглотнула.

— Каждый-каждый. И выходные считаются. Всё, пошли.

Я сняла щит и бодрым шагом зашагала вперёд.

— Нам в другую сторону.

— Может, тебе — в другую, а мне без разницы. Горы везде, — грубо. Надо же поддерживать репутацию обиженной особы.

Но послушно пошла за охотником. Всю оставшуюся дорогу он что-то обдумывал, иногда задавал мне вопросы, типа, на какой это планете такие обычаи или сколько я же живу. Собственно, не на один вопрос я не ответила. Рано ему знать эти подробности. Так-то я тоже почти всё время молчала, интересовалась, сколько осталось шагать. Он скупо говорил «много». Часа через три мне это уже окончательно надоело, и я решила растормошить Херта.

— Почему грустный? — молчит. — А ты вообще откуда? Сколько уже охотишься на нечисть?

Подумав, отвечает.

— Двенадцать лет. Наверное.

— Наверное? Ты сама не помнишь срока? Думаю, это тяжело.

И тут сам спросил.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть. Скоро будет двадцать семь, — только сейчас я вспомнила, что через полтора месяца у меня день рождения. Но радости нет. Ведь и так мертва. Всё будет исправлено. Всё.

— Молода. Не рановато ли?

— Что?

— Ввязалась в эти дела. Не всё так легко.

— Я заметила. Херт, откуда ты?

Его чуть передёрнула. А если это с такой выдержкой, значит, ударила по больному.

— Я не знаю своего дома. Провожу время как кочевник. Помнится, ты говорила, что потеряла всех. Что это значит?

Ответный удар? Уважаю. Только я сама не знала куда веду. А это дико и жестоко.

— Всех, значит всех, — сухо. — Сейчас я одна. Ещё вопросы?

Он что-то сказал, но не обратила на это внимания.

И вдруг у меня упала челюсть. Чуть поодаль стояла ОНА. Каштановые волосы у корней тронутые сединой, сморщенное от старости лицо с добродушной улыбкой на сухих губах, пронзительные прозрачно-голубые глаза, смотрящие из больших цветных очков. Я невольно моргнула, не ведение ли. Бабушка. И вот уже вижу, как она зовёт нас в дом. До отвала по привычке кормит, рассказывает ещё одну историю из своей жизни. Потом топает ножками и приказывает ложиться спать. Но все разрушило мгновение, когда в тело ей впилась острая стрела, расплываясь кровавым пятном. Ненавижу…

Часть 2 Пред рекою мёртвых

Вот осталось так немного до конца. Но новые предательства и обиды не дают покою. Как стать собой маленькой глупой девочке, решившей, что она выросла? И что делать, когда на неё валятся недетские проблемы? Вот если бы кто помог из верных друзей, а упокоенные враги не мешали жить, можно будет спасти и мир, и главное себя. Но когда в последний раз великая женщина жила долго и счастливо? Может, на этот вопрос ответит Жанна д'Арк? Только вод беда, её сожгли в девятнадцать лет. «Спасайся, кто может!»- кричит добро, завидев истинное зло. Правду утаишь, но не убьёшь.

Автор

Глава 1

Плохо живу те, кто всегда начинает жизнь сначала. Напрасно мы полагаем, будто таких людей мало: почти все таковы. А некоторые тогда и начинают жить, когда пора кончать. А некоторые кончают жить, так и не начав.

Сенека

Наама.

С дрожью вспоминаю случившееся. Впрочем, и сама многого не помню.